Чекисты рассказывают. Книги 1-7

Что это за газета, понять трудно. Но, судя по разговору Зильбера и Марины, это была та самая газета, которую турист обещал принести ей еще тогда, при первой встрече в ресторане «Метрополь». И, видимо, газета на немецком языке: Марина тут же углубилась в чтение статьи, которая, если верить комментариям туриста, принадлежала господину Эрхарду, уже давно примкнувшему к той плеяде прогрессивных людей Запада, что поддерживают советскую политику мирного сосуществования.

— Вы можете подарить мне эту газету?

— Конечно. Ваш отец будет безмерно счастлив, когда узнает, что среди читателей его статьи и дочь…

Потом они недолго прогуливались по бульвару. Турист проводил ее до станции метро «Кировская». И уже перед самым прощанием у них возник какой-то спор. Марина пыталась что-то всунуть в карман туристу, а тот сопротивлялся и в чем-то убеждал ее. Не попрощавшись, Марина скрылась в вестибюле метро.

Минут через десять и турист нырнул вслед за ней. Вышел он на станции Охотный ряд. Оглянулся кругом, посмотрел на часы. И отправился в Мосторг. Перед входом еще раз посмотрел на часы. Постоял несколько минут, снова оглянулся, вошел в магазин. Был час пик. Его подхватила толпа людей, поднимавшихся на второй этаж Зильбер протиснулся к шедшей впереди молодой женщине и что-то положил ей в карман. К сожалению, никаких ее примет зафиксировать не удалось, попытка следовать за неизвестной успехом не увенчалась. Так заканчивалось оперативное сообщение.

— Шляпа! Не увенчалась! — кипятился Бахарев. — А тут, вероятно, и заключена разгадка…

— Опять эмоции. Что ты будешь делать! С любым может случиться. Ну вот и с нами случилось…

Бахарев смотрит на подполковника.

— Как это понять, Александр Порфирьевич? Что значит «с нами»?

— Вот так и надо понимать. Вдвоем мы сегодня действовали. Решил, что надо мне самому поближе к Зильберу присмотреться. И вот… Шляпы!

— Александр Порфирьевич, простите за резкость. Это я от огорчения.

— Зачем же. По справедливости сказано. Шляпы и есть. Но надо же реальную обстановку представлять. Ты был когда-нибудь в Мосторге в час пик? Тот-то и оно. Адово столпотворение. Теперь — по домам. Завтра с утра снова звони Марине.

— Александр Порфирьевич, может быть мне с Ольгой встретиться, попытаться у нее узнать, что там приключилось с Мариной: действительно ли она больна?

— Ну что же. В этом есть свой резон.

Утром Бахарев без особого труда узнал расписание занятий Ольги: в четырнадцать часов она выйдет из Института акушерства и гинекологии.

…Стоял сумрачный осенний день. Утром прошел дождь, и воздух все еще был пропитан сыростью. Николай медленно прогуливался по аллеям парка, что почти вплотную примыкал к институту. На душе, как на улице, — то лазурь, то сумрак.

Птицын в общем-то прав: «Ишь, как тебя заносит». Черт побери, неужели он окажется во власти эмоций, он, Колька Бахарев, уже побывавший в разных жизненных передрягах? Он снова вспомнил свой разговор с Птицыным о Марине, когда они возвращались домой.

«Нет, хитришь! Тебе ведь не безразлична эта ершистая девушка. Но лейтенант Бахарев поступит так, как повелевает высший нравственный закон советского чекиста: если объективная истина, неопровержимые улики будут против Марины, он сумеет подавить любые личные чувства. И никто как он обязан докопаться до этой объективной истины, никто как он будет денно и нощно распутывать клубок улик…»

Неожиданно в боковой безлюдной аллее показался Владик. Бахарев усмехнулся: «Ольгин поклонник заступил на вахту».

Впервые увидев Владика, он подумал: «Любовь зла, полюбишь и козла». Что нашла эта красивая женщина в щупленьком, невзрачном пареньке? Теперь ему вспомнился рассказ Марины. Она говорила о цинизме подруги и в лицах представила, как однажды на девичнике после нескольких рюмок коньяка Ольга, закинув ногу за ногу и попыхивая сигаретой, стала распевать:

Блаженства человек исполнен
И очень человек слабеет,
Когда, имея трех любовниц,
Он только две ноги имеет.

— Чертовски примитивный парень! — говорила Ольга о своем поклоннике.

Одна из девушек, хорошо знавшая Владика, спросила:

— Зачем тебе понадобился этот замухрышка? — Ольга испытующе посмотрела на нее, на мгновение задумалась и резко отрубила: «Тайна секса…»

Ольга вышла на улицу, окруженная ватагой юношей и девушек. Она сразу отделилась от студентов, помахала им рукой и свернула в сторону, где ждал Владик. И вдруг — Бахарев.

— О, какая приятная встреча, Николас, — она его так называла с первого дня знакомства.

Ольга без умолку что-то тараторила о том, как ей приятно было познакомиться с русским поэтом. Она настойчиво приглашала его зайти в общежитие. Не обошлось без шпильки: «Русские боятся встреч с иностранцами».

— В ближайший день нагряну к вам вместе с Мариной.

— А вы давно видели Марину?

— Мне кажется, что я не видел ее целую вечность. Звонил по телефону, и Анна Михайловна мне как-то неопределенно ответила. Говорит, что Марина все еще болеет, не ходит в институт.

Ольга усмехнулась: