Чекисты рассказывают. Книги 1-7

Результаты поездки подтвердили догадки чекистов. «Опекал» тюрьму штурмбаннфюрер Вернер Функ. Игрек рассказал со слов свояка, что Функ в последние дни из тюрьмы не отлучается, вызывает на допрос заключенных и, что бросается всем в глаза, только отпетых бандитов.

— Следует ожидать гостей! — потирал руки майор Синицын. — Ну что же, устроим им хороший прием!

Чекисты проинформировали командиров подразделений, предупредили оперативных работников.

Между тем положение партизан-волошинцев становилось все тяжелей. Немцы окружили их крупными подразделениями моторизованной полевой жандармерии и кавалерийской группой в 2200 сабель, были у них и танки.

Был ясный зимний солнечный день, когда майору Королеву, находившемуся в штабе вместе с дежурным по гарнизону помощником начальника штаба по оперативной части Иваном Семенюком, доставили записку командира батальона Грищенко. Он писал:

«…Препровождаю задержанного нашими бойцами подозрительного человека. Говорит, что бежал из Люблина, из тюрьмы и, узнав о том, что в этих местах действуют советские партизаны, решил присоединиться к ним, чтобы бороться за родную Польшу против фашистов».

— Доставить задержанного! — приказал связному Королев и, обратившись к Семенюку, предложил ему вызвать немедленно в штаб переводчика Андрейку.

Это был мальчик из Польши, на глазах у которого гитлеровцы вырезали всю его семью — отца, мать, двух сестренок и брата. Чудом ему удалось спастись. Он долго скитался в лесу, встретился с нами и теперь был побратимом нашего коменданта Ивана Коржа.

Андрейка прекрасно владел польским языком и удовлетворительно русским.

Вскоре он вместе с Семенюком явился в помещение штаба.

Ввели задержанного. Это был сутулый мужчина среднего роста, лет тридцати пяти, худощавый, лысый, с угрюмым выражением чуть рябоватого лица. Несуразной шишкой торчал крупный нос. Одет задержанный был бедно. Держался спокойно. Разве слишком часто опускал глаза.

В глаза бросался громадный кадык, бегавший то вверх, то вниз под кожей морщинистой шеи.

— За что, дорогой гость, сидел в тюрьме? — спросил Семенюк.

— Увел двух коней из-под Белгорая.

Королев и Семенюк переглянулись.

«Обычные кадры гестапо», — промелькнула у обоих одна и та же мысль.

Человек шумно проглотил слюну.

— Что с вами? Вам нездоровится? — спросил Королев.

— Он говорит, — перевел ответ Андрейка, — что очень голоден… двое суток во рту маковой росинки не было.

— Накормить! — приказал Королев.

Семенюк распорядился, и через десять минут в избу внесли порядочных размеров чугунок с наваристым жирным борщом, кашу и ковригу хлеба.

Задержанный ел как одержимый.

Опорожнив чугунок, отвалился, наконец, от него, еле дыша. Через силу видно съев еще с полтарелки каши, сидел на лавке, хватая раскрытым ртом воздух, будто вытащенная на берег рыба.

Временами «гость» судорожно дергал ногой.

— Что с вами? Что вы ногой все дергаете? — подошел к нему Семенюк.

— Судороги, больная нога, — перевел Андрейка.

— Ах, судороги! Что ж молчали? — воскликнул Семенюк. — Я же доктор, я вас быстро вылечу, — и он подошел вплотную к задержанному.

— А ну, пан, посторонись, говорят тебе. Живо. Ну!

Наклонившись, Семенюк вытащил из-под лавки небольшой походный мешок, с которым задержанный был доставлен в штаб.

— Твой мешок?

«Гость» побелел.

— Твой? Так чего же ты его, голубчик, ногой все дальше под лавку пытался загнать? Ай-ай-ай! А говоришь — судороги. Вот и вылечил я тебя сразу. Видишь, какой я доктор! Ну теперь давай глянем, что в мешке.

Семенюк не торопясь развязал мешок и встряхнул над столом. Из мешка выкатилась бутылка с водкой, начатая буханка пшеничного хлеба, брусок сала — килограмма полтора, а затем посыпались польские «злоты» — триста злотых…

— Та-а-к, — сказал Семенюк, — вот теперь видно, какой ты голодный. Значит, двое суток ни крошки хлеба в глаза не видал, ни копейки денег, еле ноги тянешь. Ну ничего, мы тебя быстро поставим на ноги!

Семенюк приказал:

— Весь брусок сала съешь, до крошки! Ты же голодный. Ешь, сукин сын, сало!

Рухнув на колени, человек завопил: «Пожалейте! Все, все расскажу! Только сала не надо! Не надо сала! Не надо!»

Задержанный сообщил нам, что группу уголовников — отпетых бандитов Функ пытался забросить к нам как своих агентов.

Было их восемь. В группе заключенных их вывели на работу и дали возможность бежать.

Задание штурмбаннфюрера Функа агентам было конкретным: разыскать советских партизан, влиться в их ряды под видом патриотов и во время первых боев в удобный момент уничтожить командный состав штаба, а затем командиров подразделений.

Не полагаясь на память уголовников, гестапо снабдило агентов вопросником, а также списком сел, где надо было искать партизан. Вопросники напечатали на кусках полотна и зашили в одежду.