Чекисты рассказывают. Книги 1-7

В столовой, освещенной подвешенной к потолку лампочкой, он тоже не смог подавить тревоги, и взгляд его перескакивал с одной вещи на другую, словно что-то отыскивая, ощупывая их. Плеснул в стакан вина. Залпом выпил.

Беспокойство не проходило. «Почему не оставляют в покое Эрушетова? Зачем нужно посылать с Махмудом второго человека? Выходит, не доверяют Махмуду?! Все ли я объяснил Махмуду? Правильно ли тот понял?» Ситуация складывалась очень сложная и неблагоприятная. А Карониди привык к тому, что все идет гладко, размеренно, как он того хочет. Сейчас что-то сделано не так!

«И надо же было связываться с Эрушетовым! А все — Ислан-бей. Хорошо ему там… сидит себе, денежки загребает! А мне здесь? Расстрел или тюрьма!.. Но ведь другого выхода нет! После гибели курьера на границе все пути на ту сторону отрезаны». Нужно было искать новые возможности, а Ислан-бей прознал о группе Эрушетова. По его указанию пограничная стража эту группу не трогала. Только пастухи наблюдали, где горцы кочуют через границу, и докладывали о каждом передвижении.

«Будет у нас надежная переправа! — не раз повторял Ислан-бей. — Много денег заработаем. Идеальная тропа!.. За каждого переброшенного и вернувшегося благополучно — тысячи долларов!» Ислан-бей потирал руки и глаза его возбужденно блестели. Теперь Эрушетов погубит всех!

«Да и этот Махмуд! Падок на женщин, деньги. За ним нужен глаз да глаз. Продаст кого хочешь…

Все ли он сделает, как условились? Впрочем, деваться ему некуда, крепко привязан. Если провернет это „мокрое“ дело, то еще сильнее завязнет… Ислан-бей сказал, что на него можно положиться.

Теперь от Махмуда нужно ждать сигнала. Крест мелом на перилах моста через Куру — значит, он пошел в горы к Эрушетову один; кружок мелом — начальник послал его с кем-то вдвоем».

Карониди глубоко вздохнул. Посчитал на пальцах: раз, два, три, четыре… Покачал головой. «Четвертый год такой собачьей жизни».

Следующие трое суток он работал не покладая рук. Шил новые шапки, выдавал их заказчикам. Выполнял мелкие работы по дому. И как будто забыл о своих опасениях.

Несколько раз ходил на рынок: покупал продукты, приценивался к шапкам, которые продавали с рук другие. Некоторых скорняков он знал, а с одним, крепким еще стариком, завязал дружбу. Во всяком случае тот его называл просто Нестором, а он его Вахтангом. Изредка они вместе выпивали бутылку красного вина. В последнее время Карониди по вечерам закрывался в комнате, пил вино и молча перебирал четки, что-то обдумывая.

Спустя неделю после ночного визита Махмуда Карониди стал по утрам выходить к набережной Куры. Подойдет к мосту, посмотрит на перила, перейдет на другую сторону, прогуляется или зайдет в магазин — и обратно домой.

С женой теперь разговаривал редко. Да и вообще они никогда не были близки. У них сложились странные отношения: третий год живут тихо и мирно, никаких ссор, но и никакой близости.

Она иногда задумывалась. Зачем вышла замуж за Нестора? Жила бы себе одна. Муж давно умер, сын взрослый, в другом городе… А все Вахтанг, шапочник. Как встретит на рынке или на улице, так и пристает: «Что ты, Айваз, все одна? Я тебе найду хорошего мужа». Одной и впрямь не сладко. И он однажды познакомил ее с Нестором. Тот показался хорошим человеком: спокойный, уравновешенный, умный работник. Подумала Айваз и согласилась.

А в последнее время стала замечать, что Нестор чаще обычного нервничает. Особенно после того, как его навестил этот маленький вертлявый черкес, как она про себя называла Махмуда. Две недели уже не заглядывает. А Нестор будто ждет кого. Несколько раз прикрикивал раздраженно, когда она входила в комнату без стука. И все чаще отправлялся на прогулки к мосту. Теперь ходил туда по два раза в день: утром и вечером. А когда возвращался, становился еще мрачнее.

В конце третьей недели, после очередной прогулки, Нестор не находил себе места: «Почему же нет сигнала от Махмуда? А что, если в горы, к Эрушетову, послали не его, а кого-то другого? И как только раньше не подумал об этом?» Карониди даже вздрогнул от этой мысли и уронил на пол четки, которые он теперь все время держал в руках, как успокоительное средство. Поднял четки, постарался спокойно проанализировать свое предположение.

«Могут ли они послать другого человека вместо Махмуда? Нет. Другой не найдет Эрушетова. В тот раз Махмуд предложил Хасану сменить место, договорились встретиться на новом. К тому же Хасан не станет разговаривать ни с кем, так как вел переговоры только с Махмудом и доверяет только ему».

Сделав такой вывод, Карониди вновь обрел душевное равновесие и занялся домашними делами. А вечером, когда стемнело и жена легла спать, он вышел в прихожую, отодвинул в стене доску, вытащил сверток. Возвратился в комнату, развернул его. Там находились две сумочки, из коричневого и красного материала. Они были пришиты одна к другой наподобие патронташа.

Карониди держал их бережно. Вытащил из одной небольшую красивую книгу в ярко-зеленом переплете. Это были «Сури» — избранные молитвы на арабском языке.