Чекисты [Сборник]

— Я уж думал — замели тебя…

Федор спохватился: прослушал, что говорил Павел. Сообразив, ответил:

— Нет, меня замести непросто. Я как из дому выскочил— бух в такси! До Невского доехали, говорю: стой, передумал. И в другую машину. Таким порядком шесть такси переменил.

— Зачем? — наивно удивился Павел.

— А если первая машина нарочно у дома дежурила?

Павел усомнился: кто это будет нарочно караулить? Уж не такая Федор крупная птица, чтобы за ним так гоняться.

— Гоняться за мной стоит, — обиделся Федор. — Думаешь, я всю жизнь на «барахолке» мыкался? Бывали и другие дела.

— Что было, то прошло. Теперь уж тебе по крупной не играть, Федя.

— Э, много ты знаешь! Сказал бы я тебе…

— Скажи. — Павел отогнул воротник так, что стало видно все его лицо с крупным лбом и светлыми глазами. — А то, хочешь, я тебе скажу? Начистоту? Ведь я понял, что сбежал ты не зря. Даже думал — уж не от меня ли сбежал? Может быть, тебе и влетела в голову такая блажь? А я, если хочешь знать, с самого начала догадывался, что ты не барахольщик, другой человек и замыслы у тебя другие. Это меня к тебе и привлекло.

Федор нагнул голову, морщины, усиленные тенью, точно клещами охватили его рот с тонкими сжатыми губами. Сказал тихо:

— Вон ты каков, мальчик. Отчаянный, а?

Электричка замедлила ход, встала. Вошли какие-то трое мужиков, по виду и снаряжению — охотники. Федор прикрыл глаза, будто задремал. Не открывал их, пока не приехали в Песочную и Павел легонько толкнул его: «Пойдем…»

…Уже давно заснула хозяйка, спал и виновник торжества, ее сынишка, прижимая во сне подарки «дядечек»— книгу и шарф, а «дядечки» все еще сидели за столом. У Павла глаза слипались, он прилег головой на локоть.

— Ты не спи, — теребил его Федор. — Разговор еще не кончен. Слушай, пока я говорю. В другой раз таких слов не услышишь. Если заваруха начнется, пойми: таким, как мы с тобой, дела хватит. Знаешь, как я одному пареньку говорил? «Будем мы с тобой или стоять очень высоко или лежать очень глубоко». Понял? Как начнется, мы…

— Э, дожидайся той заварухи, — Павел лениво потыкал вилкой в квашеную капусту, налил водки себе и

Федору. — Выпей-ка лучше, Федя. Кто решится начинать заваруху, ну кто?

— Найдутся люди. Не веришь? Я готов начать.

— Что ты готов — верю. Но, Федя, что можешь сделать ты один? Или даже два человека? Ерунда это все. Умный мужик, а плетешь ерунду.

Федор, перегнувшись через стол, зашептал, обнажая испорченные зубы:

— Не я дурак, а ты. Я не один, я жду, понимаешь? С той стороны жду человека. Недаром же там был.

— Был да сплыл. Там давно забыли про тебя.

— Нет, не забыли! Там спят и во сне видят, как бы коммунистам шею свернуть. Ненавистью захлебываются…

Павел поднял глаза, смотрел почти трезво.

— Во мне ненависти тоже хватит, — произнес он медленно. — Но насчет твоих планов, извини, — сомневаюсь.

Но Федор уже с упоением загибал пальцы:

— В первую очередь — коммунистов, потом тех, кто работает в Советах, всю милицию, энкаведешников, с семьями ихними, со щенками — всех в расход!

— Ребятишек-то зачем? — морщась, спросил Павел.

— Так они же с пеленок этим воздухом дышат, воспитываются в ихнем «социялистическом» духе, — Федор с издевкой, коверкая, произнес это слово. — Их за ноги и об стену! Тут, Пашка, надо твердым быть, ничего не бояться.

Угомонились они поздно. Ночью Федору послышались чьи-то шаги во дворе. Павел бесшумно открыл дверь, вышел. Федор схватил со стола большой кухонный нож, лег, спрятав нож под одеялом. Павел возвратился так же тихо, темная его фигура была хорошо видна Федору на фоне промерзшего голубоватого окна. Павел наклонился над стулом, где лежали штаны и куртка Федора, тихо там закопошился. Федор, очутившись у него за спиной, прошипел:

— Что ищешь, падла?

Павел обернулся, секунду молчал, потом сказал:

— Рехнулся, Федя? Опусти ножик-то… Спички ищу, балда. — Он пошарил по полу, поднял коробок, закурил. Со вкусом причмокнул, протянул пачку сигарет: — На вот, дыми. Эх и нервы у тебя!

— С кем во дворе говорил? — помолчав, спросил Федор.

— Не во дворе. По улице пьяные шатаются, дом потеряли.

— Это давешние, что в электричке ехали?

— Стану я их спросонок разглядывать. Послал подальше… А ты что — опять дрожишь?

Федор сердито засопел, лег. Напряжение спало, в голове слегка мутилось от водки. Засыпая, подумал, что у Павла ведь есть зажигалка… Что же он искал? Деньги?

Утром Федор успокоился: Павел, полуодетый, сидя на койке, заправлял свою зажигалку бензином.

6