Читаем Челленджер полностью

– Вы команда. Нет, мы команда! – продолжал городить Ариэль. – И должны быть готовы в любую минуту прийти друг другу на выручку. А на сегодняшний день он приезжает в семь, а ты только в одиннадцать, потом вы отправляетесь на обед… Нет-нет… Да и с остальными работниками…

– Но я летаю из Лос-Анджелеса! – запротестовал я.

– Мне очень жаль, но я вынужден просить тебя приходить хотя бы на один час раньше.


Я вздохнул и согласился.


– Великолепно. Люблю решать вопросы ясно и чётко. В нашей компании у каждого есть возможность свободно распределять своё время. В принципе, нет никаких надуманных ограничений, я за простоту и естественность. Каждый должен чувствовать себя, как дома. Кстати, как это укладывается в расписание рейсов?

– Они каждый час, – вяло промямлил я.

– Превосходно. Десять утра, начиная с завтрашнего дня. И смотри, не опаздывай.

– Завтра… эм… а завтра я работаю дома.

– Ах, да. Точно. Значит, с понедельника.


Я встал, отодвинул стул и открыл дверь.


– А… вот ещё, почему ты оставил лэптоп в офисе?

– Потому что…


Потому что пока он мне нафиг не нужен, всё больше раздражаясь, мысленно закончил я. И вообще, лучше бы сейчас оставить меня в покое.


– Нет, лэптоп должен быть с тобой всегда. Всегда! Лэптоп – это… – Он вперился в потолок, но, не найдя достаточно сильного эпитета, попробовал подойти к задаче под другим углом: – А если дома придёт важная мысль? Как тогда? Я, конечно, не настаиваю, чтобы, возвращаясь, ты каждый вечер садился за компьютер, но лэптоп должен быть постоянно под рукой.


Наука и техника круглые сутки! Снимать вериги строго воспрещается.


– Хорошо.

– Ведь сегодня ты в любом случае его не оставишь? – Ариэль нацелился на меня притворной улыбкой.

– Нет конечно, – я едва сдержался. – Мне же на нём работать.


Ухмыльнувшись собственной плоской шутке, шеф приосанился.


– Великолепно. Кстати, составь план работы на завтра. – Он взглянул на мою вытянувшуюся физиономию. – Ничего грандиозного, черкни пару строк на почту. Хочу знать, чем ты занимаешься.

– О-о-о'кей.


Измочаленный я приплёлся в комнату, уселся и в полной мере ощутил, что вдобавок к недосыпу и изматывающим полётам, вчера сильно перебрал с марихуаной. Глаза саднили, в висках скопилась ноющая боль. Я потёр веки. Надо купить капли для глаз, чтоб не шастать здесь, как голодный вампир.


– Илья, как дела?! – неожиданно раздаётся у меня за спиной.


Я оборачиваюсь – прямо рядом, сверкая лучезарной улыбкой и подбоченясь, словно разбитная колхозница, стоит Кимберли.


– Как ты себя чувствуешь? – она вальяжно прислоняется к дверному косяку, и я с досадой догадываюсь, что это вовсе не минутный разговор.


Что за назойливая непринуждённость?


– Эм… Спасибо. Всё нормально.


Ситуации, в которых малознакомые люди навязчиво пытаются "to be nice"[13], мне неприятны и, как правило, напрягают. А тем более сейчас, когда больше всего хочется, чтобы от меня, наконец, отстали.


– Что-то у тебя помятое лицо… – она пристально присматривается. – Знаешь, ты выглядишь как-то не очень. Ты хорошо спишь?

– Я… мм… ээ… – я кошусь на Тима, который, прикинувшись шлангом, ковыряется в недоломанном компьютере.

– Понимаю-понимаю, бурная молодёжная жизнь, night fever[14], верно? – продолжает она, фамильярно подмигивая.


Выражение "night fever" всегда пробуждало во мне омерзение, а в контексте с этой бесцеремонно клеящей меня бабищей и вовсе вызывает тошнотворные спазмы. Хочется поскорей куда-то деться, но в комнате так тесно, что если я встану, то упрусь в её сиськи, призывно выпирающие из глубокого декольте.


– Послушайте, Кимберли…

– Можешь называть меня Ким, – ласково проворковала офис-менеджер.

– Благодарю. Так вот, Кимберли, меня не интересуют дискотеки и наркотические препараты. Я увлекаюсь древнегреческой философией и творчеством Достоевского.

– О-о, Достоевский! – она округляет губы и вскидывает выщипанные брови. – Как интересно! Я в школе читала "Преступление и наказание".


На ум приходит адаптированное издание карманного формата страниц эдак на двадцать. Но то, с какой лёгкостью она сметает мои фортификационные укрепления, окончательно выводит меня из равновесия, и в припадке какого-то помутнения рассудка я произношу следующую фразу:


– А… вы помните, что студент сделал со старушкой?

– О да. Это ужасно! – как ни в чём не бывало отвечает Кимберли, изображая растроганную гримасу.


Приблизительно в таком духе продолжается терзание моей бедной и без того расшатанной всевозможными излишествами психики. Минут через пятнадцать, натешившись и решив, что для первого раза вполне достаточно, Кимберли удаляется, удовлетворённая произведённым впечатлением.


Я ещё раз оглядываюсь на Тима Чи, невозмутимо курочащего ни в чём не повинный электроприбор, и, не найдя ничего лучшего, отправляюсь обедать.


* * *


– О, вот ты где! – вскричал Ариэль, когда я появился на пороге кабинета, обнаружив на телефоне три пропущенных звонка.


Он рванул в комнату и набросился на Тима, требуя немедленно ознакомить меня с программным кодом.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Текст
Текст

«Текст» – первый реалистический роман Дмитрия Глуховского, автора «Метро», «Будущего» и «Сумерек». Эта книга на стыке триллера, романа-нуар и драмы, история о столкновении поколений, о невозможной любви и бесполезном возмездии. Действие разворачивается в сегодняшней Москве и ее пригородах.Телефон стал для души резервным хранилищем. В нем самые яркие наши воспоминания: мы храним свой смех в фотографиях и минуты счастья – в видео. В почте – наставления от матери и деловая подноготная. В истории браузеров – всё, что нам интересно на самом деле. В чатах – признания в любви и прощания, снимки соблазнов и свидетельства грехов, слезы и обиды. Такое время.Картинки, видео, текст. Телефон – это и есть я. Тот, кто получит мой телефон, для остальных станет мной. Когда заметят, будет уже слишком поздно. Для всех.

Дмитрий Алексеевич Глуховский , Дмитрий Глуховский , Святослав Владимирович Логинов

Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Социально-психологическая фантастика / Триллеры
Дом учителя
Дом учителя

Мирно и спокойно текла жизнь сестер Синельниковых, гостеприимных и приветливых хозяек районного Дома учителя, расположенного на окраине небольшого городка где-то на границе Московской и Смоленской областей. Но вот грянула война, подошла осень 1941 года. Враг рвется к столице нашей Родины — Москве, и городок становится местом ожесточенных осенне-зимних боев 1941–1942 годов.Герои книги — солдаты и командиры Красной Армии, учителя и школьники, партизаны — люди разных возрастов и профессий, сплотившиеся в едином патриотическом порыве. Большое место в романе занимает тема братства трудящихся разных стран в борьбе за будущее человечества.

Георгий Сергеевич Березко , Георгий Сергеевич Берёзко , Наталья Владимировна Нестерова , Наталья Нестерова

Проза / Проза о войне / Советская классическая проза / Современная русская и зарубежная проза / Военная проза / Легкая проза