Челнок

Нет, что-то должно быть про жизнь… И про рынок… Целый роман…

Да пусть будет просто «Челнок»!

Эпизоды жизни станут главами романа. Именно так – не главы, а эпизоды. Как в «Звездных войнах». Мои «звездные войны» с Родиной, с совком, с рэкетом…

И пусть обязательно про разницу между духовным мещанством и жизнью обеспеченной напишет…

И про шамана… Про крабиков…

Когда эти танцы Людмила увидела в первый раз?..

Неужели в детстве?..

Длинная и толстая, как батон колбасы, такса с радостным лаем бросилась под ноги Людмиле. В ярко зеленом комбинезоне, в теплых сапожках и капюшоне с козырьком.

– Чарли! Ко мне, – окликнул таксу хозяин.

Высокий, в пушистой шапке, в короткой обливной дубленке с шалевым воротником, синие джинсы, в руках поводок…

– Вы не бойтесь, это он играет. Хочет меня с вами познакомить.

– Ишь ты, сводник, – Людмила присела и потрепала Чарлика за ухом. – А вдруг я ему не глянулась, некрасивой показалась?

– И ты не мучайся напрасно, нет красоты, есть только лесть, но если я решил, что ты прекрасна, так, значит, так оно и есть… Александр, – представился хозяин Чарлика. – Можно просто Саша.

– Можно просто Люся, – ответила Людмила. – А стихи знакомые.

– Виталий Вехов. Очень уважаю этого поэта.

– Я его лично знаю. Он лауреат фонда, который возглавляет моя подруга, – немного небрежно сказала Людмила.

А про себя еще раз одобрила свой выбор Виталия Вехова как исполнителя ее проекта.

– Хорошо бы познакомиться с ним. Чтобы книжку своих стихов «Колчан лучей» подписал.

– Легко, – сказала Людмила.

– Я Новый Год у сына встречал, недавно вернулся и пошел гулять с Чарликом. А за столом читал стихи Виталия Вехова.

– У вас тоже сын? – спросила Людмила. – Какое совпадение! А живете где?

– Рядом, – кивнул на соседний дом Александр.

– И какие же стихи прозвучали в вашем исполнении? Попрошу на бис!

–  Жизнь, как лестница витая

вкруг луча или столба,

вечно грешная, святая,

между «знаю» и «не знаю»,

то ли явь, а то ли сон,

жизнь – спирали хромосом,

называется судьба.

Жизнь, как лестница витая

над ступенькою ступень,

то темнеет, то светает,

то густая, то пустая,

каждый миг по капле знанья

для сознанья мирозданья,

жизнь короткая, как день.

Жизнь, как лестница витая

сумасшедшей стала кровь,

то замерзнет, то оттает,

но желает вновь и вновь

встречу, матрицу печати,

утоли мои печали!

Жизнь проходит, как любовь.

Слова поэта словно растаяли в медленном снеге, слились с пейзажем и небом, которое становилось все светлее от восходящего солнца.

– Что-то спать совсем не хочется, – после недолгого молчания сказал Александр. – Люся, может, позавтракаем вместе?

– А как же ваши домашние? – с любопытством спросила Людмила.

Чарлик уставился своими блестящими, как пуговицы, глазами на Людмилу и громко гавкнул.

– Вот видите, домашние согласны, – улыбнулся Александр. – А больше никого нет. Вдовствуем с Чарликом. Ему тоже никак пару не найдем.

– Хорошо, – мгновение поколебавшись, согласилась Людмила. – Только домой забегу. Диктуйте ваш телефон.

Людмила захлопнула дверь, скинула шубку, сняла квартиру с охраны и присела на кухне.

Тоже одинок, почему-то радостно подумала она. Что же это я делаю? И понеслись мысли, похожие на путанную канитель новогодней мишуры.

То ли явь, то ли сон, но Людмила вдруг увидела себя маленькой девочкой в какой-то другой жизни. Почему-то в тулупчике зимой. Она с отцом возвращается домой и идет за возком. Семья у них большая, но не бедная. Людмила идет, хромая, потому что мать вытаскивала чугунок с кипящими щами из печи да неловко зацепила его ухватом и обварила дочке ногу. Так и выросла Людмила хромоножкой и никак не могла замуж выйти. Вот и отдали ее за сельского кузнеца, вдового тоже, как Александр. Но Людмила часто ходила в церковь и молила Всевышнего о чуде. Как раз на Пасху в храме впала Людмила в беспамятство, но увидела ясно, как она девочкой выбежала из избы и таким образом избежала потока крутого кипятка из опрокинувшегося чугунка, а когда очнулась, нога оказалась здоровой. И с тех пор ходит Людмила в церковь и ставит четыре свечи…

Людмила вернулась из мира грез в мир реальности – во напридумывала! А чуда так хочется.

Кстати, я же давно хотела крестить своего Гришу, вспомнила Людмила. Пыталась, да как-то неудачно. Поп, к которому она обратилась, сказал – вот, выучите Новый Завет, сдайте мне экзамен и я тогда крещу вашего сына.

Надо бы Александра… Сашу спросить, крещеный ли у него сын. Вот и устроили бы общие крестины.

И вообще пусть Саша ко мне переезжает…

И Чарлику место найдется…

А квартиру Сашину в аренду сдадим…

Будет к пенсии подспорье…