Читаем Человечье сердце (СИ) полностью

   Нет, наверное всё-таки слаще. Ведь они тут все - с родителями. Как минимум, с матерями. А он... почему у него получилось - как получилось? Он отчётливо вспомнил страшное, беззащитное одиночество, когда даже брошенный лишний кусок пищи казался праздником. И землян, которые встречались на его пути - таких же рабов, которые ничем не могли ему помочь.



   Почти все хотели. Очень многие пытались. Но по-настоящему никто не смог и не мог...



   ... - При наличии талона номер пятьдесят семь просим пройти в кабинет номер четыре.



   Сашка остался спокойным, заставил себя не дёргаться и не убыстрять шага. Но, открывая дверь, понял, что сжимает кусочек бумаги так, что тот прилип к пальцам, промок от пота.



   Он прикрыл за собой дверь и, повернувшись, внимательно огляделся.



   Землян внутри было двое, а сама комната напоминала обыкновенный офис - сколько Сашка видел их и на поверхности планет, и на космических базах... Зелень, густо закрывавшая большое окно, впрочем, была незнакомой. Над большим экраном висели какие-то портреты и тот же, только небольшой и не такой... парадный, что ли? - алый флаг с золотой свастикой.



   Второй землянин (он вальяжно так стоял спереди-сбоку у стола, попался на глаза первым, но Сашка о нём почему-то подумал сразу именно так: "второй") был ненамного старше самого Сашки - коротко стриженый красавчик, но серые глаза были жёсткими и пристальными. Голубой идеально сидящий френч украшали золотые петлицы с серебряными молотообразными знаками (по два), узкие тоже серебряные витые погоны пересекали плечи, на белых брюках, без единой складочки заправленных в сверкающие чёрные сапоги, поблёскивали золотые лампасы.



   Старший был одет в так же идеально пригнанное малиновое с золотом; на петлицах - колёсообразные знаки (1.). Грубоватое широкое лицо с тяжёлым подбородком, тоже короткая стрижка (почти сплошь седая). И глаза - жёсткие и пристальные. Глазами они оба были похожи.





   1.Описаны лейтенант корпуса армейской авиации и майор корпуса ксенологов. Удивляться присутствию офицера авиации не следует. Огромное количество военных разных родов войск ещё какое-то время после окончания войны служили в этом чудовищно разросшемся корпусе на самых разных должностях - не хватало людей для решения массы возникших вместе с победой проблем.





   Но в глазах ни у того, ни у другого не было ни злости, ни высокомерия, ни жестокости.



   - Это вам отдать? - Сашка внимательно изучал землян, протягивая талон.



   - А вот сюда, - сказал младший, указывая подбородком (Сашку резануло - у джангри подобный жест подчёркивал высокомерное отношение к собеседнику) на торчащий на углу стола металлический штырёк, густо унизанный такими же кусочками бумаги. Мальчишка, шагнув, насадил свой номерок туда же и, стрельнув глазами на старшего землянина, указавшего в сторону стоящего чуть сбоку глубокого мягкого кресла, опустила в него.



   - Майор Тимофеев, Фёдор Фёдорович, - представился старший.



   - Лейтенант Янсен, - коротко сообщил младший, усаживаясь за компьютер. Вопросительно посмотрел на Тимофеева, который кивнул Сашке:



   - Что... вас сюда привело?



   Хотел сказать "тебя", отметил Сашка. В русском языке обращение на "вы" относилось либо к старшему, либо к уважаемому, либо к постороннему. А на "ты" называли младших, если хотели нагрубить... или если очень близкие отношения. Дикая путаница, короче.



   - Я землянин, - сказал мальчишка и подумал, что он впервые так о себе говорит. По крайней мере, не помнилось ему ещё таких случаев. - Хотел бы... - он не сказал того, что собирался - "...вернуться на Землю", - ...узнать условия возвращения на Землю.



   - Судя по всему, вы не бедствуете, - сказал Тимофеев. - Вы космолётчик?



   - Да, - Сашка поймал себя на желании облизнуть губы. - Нет... я не бедствую. Скорей наоборот. Материально я вполне обеспечен и мне нравится жизнь, которую я веду.



   - Тогда зачем возвращаться? - спросил Тимофеев и Сашка мысленно отметил, что почти то же самое говорил Драйя. И ответил честно:



   - Я не знаю.



   Это прозвучало глупо. Но земляне даже не улыбнулись. А майор вообще заметил:



   - Хороший ответ, - и в его голосе не было насмешки. - Но тогда, может быть, скажете что-то о себе?



   - Я помню, что меня зовут Сашка., - ответил мальчик. - Больше... больше ничего о себе. Даже фамилии не помню, - явное усилие - и он продолжал: - Ещё помню маму... руки. Помню, что у нас была кошка. Вот... всё.



   Он замолчал, наклонившись вперёд опустив руки между колен - обычный растерянный мальчик. Тимофеев мягко спросил:



   - А сколько было лун на планете, где вы жили?



   - Лун?.. - встрепенулся Сашка, но тут же увял: - Нет, не помню. Я вообще не помню, была ли там луна. Сколько мне было лет, когда меня... нет, тоже не помню. На "Маэт" у Драйи я был почти два года по Джангру.



   "Больше двух лет по земному счёту. Сейчас ему лет пятнадцать. Значит, его захватили году в 18-19 Войны..." - подумал Тимофеев и спросил:



   - Дэайт Драйа - это торговец и контрабандист с Джангра, капитан грузовика "Маэт"?



Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Драматургия / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман