Человеческая гавань

Он стоит на берегу и ждет своего часа. А под тонкими шелковистыми зелеными листьями у него шипы. Острые шипы.

Дети и большой камень (июль 1984)

Они стояли рядом и держались за руки.

Ему было тринадцать, а ей двенадцать. Если бы кто — то в компании увидел их, они бы просто умерли от стыда и смущения. Они пробирались через еловый лес, прислушиваясь к каждому звуку и каждому движению, как будто находились на каком — то секретном задании. Они надеялись, что их никто не увидит.

Они хотели быть вместе, но еще не понимали этого.

Время близилось к девяти вечера, но небо оставалось достаточно светлым. Они не осмеливались смотреть в лицо друг другу. Если бы посмотрели — пришлось бы что — то сказать, а у них не было слов.

Они молча решили, что пойдут к камню. На узкой тропинке между елями они случайно взялись за руки и теперь шли, опасаясь ослабить пальцы.

Кожа Андерса горела так, как будто он просидел на раскаленном солнце целый день. Он боялся споткнуться о какой — нибудь корень, боялся, что у него вспотеют руки, боялся сделать что — нибудь не так.

В компании уже были ребята, которые серьезно встречались друг с другом. Например, Мартин и Малин. Раньше Малин встречалась с Жоэлем. Они могли лежать и целоваться у всех на виду, и Мартин всем рассказывал, что он и Малин обнимались около лодочных сараев. Так оно было или не так, не важно, — по крайней мере, они говорили об этом вслух, не скрываясь.

К тому же они были старше на целый год — и красивыми. Поэтому они позволяли себе множество того, о чем другие даже не осмеливались думать: над ними бы просто посмеялись всей компанией. Им даже подражать смысла не было.

Ни Андерс, ни Сесилия не были какими — то изгоями, типа Хенрика и Бьерна, или Хуббы и Буббы, как их называли в компании, но в то же время они не принадлежали к тем, кто устанавливал в компании правила игры и решал, какие шутки будут смешными, а какие нет.

Если бы Андерс и Сесилия стали ходить и держаться за руки, это было бы просто смешно. Они прекрасно знали это. Андерс был коротышкой, а его каштановые волосы — слишком тонкими, чтобы он мог изобразить какое — то подобие прически, и он просто не понимал, как это делают Мартин и Жоэль. Иногда он пытался зачесывать волосы назад при помощи геля, но это выглядело довольно — таки глупо, и он обычно смывал все свои старания под краном еще до выхода из дома.

Сесилия тоже не была красавицей. Угловатая, с широкими плечами, хотя и довольно худенькая, почти никаких бедер и никакой груди. Лицо казалось маленьким между широкими плечами. У нее были средней длины светлые волосы и очень маленький нос, покрытый веснушками. Когда она завязывала волосы в конский хвост, Андерс считал, что она очень миленькая. Ее голубые глаза всегда смотрели немного печально, и Андерсу это нравилось. Она выглядела так, как будто она знала что — то, о чем он тоже смутно догадывался.

Мартин и Жоэль ничего такого не знали. И Малин и Элин. Они говорили правильные вещи, но все равно они не знали. Сандра читала книги и была хорошенькая, но ничто в ее глазах не говорило о ее знании.

Сесилия знала, и Андерс четко это видел. Они чувствовали друг друга. Он не мог описать, что именно они знали, но тем не менее был уверен, что этот так — они знают то, о чем даже не подозревают другие.

Тропинка сузилась, ели почти закрыли проход. Им пришлось отпустить руки друг друга, чтобы суметь пробраться к камню. Тут было темно и прохладно.

Андерс посмотрел на Сесилию. На ней была футболка в желтую и белую полоску с таким вырезом, что была видна ключица. Он просто не мог поверить, что целых пять минут она прижималась к нему.

Она принадлежала ему. Она его.

Она принадлежала ему несколько минут. Скоро они разойдутся и снова станут чужими людьми. Что им тогда говорить друг другу? Как вести себя? Как быть?

Андерс посмотрел вниз. Под ногами стали попадаться камни, и он был вынужден смотреть, куда ставить ноги. Сесилия снова взяла его за руку и уже не отпускала.

Через две минуты они забрались на скалу. Тогда Сесилия чуть отодвинулась и отпустила его потную ладонь.

Андерс тайком вытер руку об штаны. Кровь стучала в висках, лицо пылало. Наверняка Мартин или Жоэль ни капли не смущались в таких случаях. Они знали, как себя вести, и никогда не испытывали неловкости. Он посмотрел на свою футболку, где красовалось маленькое привидение. Ghostbusters.[1] Это была его любимая футболка, которая стиралась так часто, что контуры привидения почти стерлись.

— Как тут прекрасно! Андерс, оглянись!

Сесилия смотрела с обрыва на море. Камень был таким высоким, что они стояли над вершинами елок. Далеко внизу виднелись летние домики, где жили их приятели. По морю скользил белый корабль под финским флагом, вдали виднелись другие шхеры. Имен их Андерс не знал.

Он приблизился к Сесилии и сказал:

— Это самое прекрасное, что только может быть.