Человеческая комедия Теодора Фонтане

Роман «Госпожа Женни Трайбель» был итогом долголетних размышлений. Еще в мае 1888 года, осуществив первый набросок романа, Фонтане в письме к сыну Тео так определил свой замысел! «Смысл истории - показать пустую, выспреннюю, лживую, высокомерную и жестокую сущность буржуа, у которого на устах - Шиллер, а в голове - Герзон»[2]. А почти десятью годами позже, в своих мемуарах «От двадцати до тридцати», писатель так характеризовал людей с «мировоззрением денежного мешка»: «…все они прикидываются идеалистами, как заводные разглагольствуют о «Красоте, Добре, Истине», а на самом деле поклоняются лишь златому тельцу… Любой из них считает себя воплощением добра, между тем как в действительности их поступки определяются только стремлением к собственной выгоде, что знают и видят все на свете, кроме них самих. Сами же они, напротив, всегда подчеркивают благородство своих мотивов и неумолчно доказывают себе и другим свое полное бескорыстие. И каждый раз во время подобных тирад они излучают сияние, как праведники». Антибуржуазная критика, заключенная в таких высказываниях Фонтане, нередких в 80-90-е годы, точно совпадала с направленностью романа «Госпожа Женни Трайбель»; эти высказывания представляли собой как бы эскизы к портрету его главной героини.

Противоречие между «казаться» и «быть», между рекламной видимостью и сокровенной сущностью - главная черта госпожи коммерции советницы Женни Трайбель. Во время приемов в своей роскошной вилле эта парвеню, прорвавшаяся благодаря выгодному замужеству из мелких лавочниц в нувориши, имеет обыкновение, теша свое тщеславие, терзать слух гостей слащавыми романсами. Начало одного из них гласит:

Груз богатства, бремя власти
Тяжелее, чем свинец.
Есть одно лишь в мире счастье:
Счастье любящих сердец.

Эти слова, слыша которые гости каждый раз усмехаются и переглядываются,- боевой девиз госпожи советницы. В своих собственных глазах она бескорыстна, предана высоким и светлым идеалам, презирает все низменное - и прежде всего деньги и материальные блага, и такое представление о себе она стремится внушить окружающим, преследуя их утомительными излияниями своего благородного сердца. Но люди, давно знающие Женни Трайбель, в девичестве Бюрстенбиндер, не обольщаются ни ее речами, ни романсами. Для профессора Вилибальда Шмидта она - «образцовая буржуазка», «дама опасная, тем опаснее, что сама этого не сознает и искренне внушила себе, что у нее чувствительное сердце, открытое «всему возвышенному». На самом же деле ее сердце устремлено только к материальному, к тому, что имеет вес, к тому, что приносит проценты… Когда понадобится выбрать партию, прозвучит лозунг «Золото - вот козырь» и ничего более».

Ход событий подтверждает правоту Шмидта: когда младший сын советницы Леопольд обручился с бесприданницей Коринной, дочерью старого профессора, и матримониальные расчеты советницы, которые должны были принести дому Трайбелей полмиллиона в виде приданого, оказались под угрозой, она сразу сбросила с себя маску бескорыстного идеализма и показала свое подлинное лицо. Где там поэзия и прочие сантименты! С почти базарной вульгарностью (в этот момент в ней проснулась лавочница с Адлерштрассе), с яростью испуганной собственницы она ринулась в бой, чтобы расторгнуть помолвку сына. Тут уж ей было не до романса о «счастье любящих сердец». И не удивительно, что, наблюдая столь мало привлекательные проявления буржуазного естества госпожи советницы, старый Шмидт с философическим юмором замечает: «…не будь я профессором, я бы наверняка стал социал-демократом».