Человеческая оболчка (СИ)

— Первые шаги это не твое, да, Айзек? — она вновь поцеловала Айзека в губы. В этот раз по-настоящему, полностью открывая ему и свои чувства тоже. Так много дней в пути, так много всего произошло, Ханна уже не могла представить никого другого рядом с собой. Никого настолько крепкого и выносливого. Никого настолько целеустремленного, как Айзек. Столь же безумного, не опускающего руки, что бы ни случилось.

Парень прижал Ханну сильнее, словно стараясь слиться с ней. Водил руками по ее тонкой спине, мечтая, чтобы кто-нибудь включил свет. В кромешной темноте, совсем на ощупь, он боялся сделать лишнее, неловкое движение, и лишь повторял за девушкой. Первый в его жизни, настоящий поцелуй был невообразимо мягким. Губы Ханны были теплыми и нежными. Пальцы Айзека путались в ее длинных волосах, пока девушка залезала ему под свитер, считая ладонями шрамы.

Айзек спустился ниже, целуя шею, что пахла сейчас намного приятнее, чем тогда, когда они были в городе, она пахла Ханной. Холодные руки девушки легли на крепкую грудь Айзека, он старался отдавать ей все тепло, что у него было, лишь бы она согрелась. Самому парню жара была в избытке. Девушка приложилась щекой к виску юноши, пытаясь губами поймать его ухо, стараясь, как можно больше прикасаться к его коже.

Молния тонкого костюма поползла вниз, оголяя ключицы девушки. Ложбинка под ее шеей, гладкое солнечное сплетение. Айзек целовал все, что попадется ему на пути. Он гладил маленькую, но мягкую грудь Ханны, прижимаясь к ней лицом, словно пытаясь раствориться в ней. Нежная кожа девушки не давала ему покоя. Парень начал спускаться ниже. Сначала живот, потом пупок, он терся отросшей за многие дни щетиной, заставляя Ханну смущенно хихикать, пока сам лишь пытался прижаться к ней кожей своего лица. Айзек начал спускаться еще ниже.

— Стоп! Погоди-погоди! — испуганно произнесла Ханна. — Я не готова. Не спеши.

— Почему?

— Потому что, Айзек, мне надо помыться. Мы почти месяц в пути! На твоих «Колонистах» есть душ?

— Есть.

— Тогда терпи!

Айзек с досадой выдохнул, вернувшись к лицу Ханны. Он послушно обнял ее. Пусть даже и немного, но она дала ему хоть какое-то представление о женском теле. Теперь его не покидала мысль о том, что он хочет больше. Айзек прижимал к себе девушку, рисуя ее в фантазии. Как она лежит на кровати, в большой и просторной комнате, как он целует ее плечи, нежно обнимая за тонкую талию. Ханна уперлась лбом в подбородок парня, делая вид что уснула, пока сама сгорала от стыда за сложившуюся ситуацию. Она и догадаться не могла, что стоит Айзеку сделал один шаг — он пойдет до конца. Как же она жалела о том, что не поступила с ним так ранее.

Утро ярким светом прорезалось через щель в палатку. Айзек открыл глаза, чувствуя лицом, что в ней все еще тепло. Он лежал в спальнике совсем один, и испугавшись за пропавшую Ханну, быстро соскочил, накинув на себя куртку и впопыхах натянув ботинки. Он планировал встать намного раньше, чем получилось, разжечь костер, добыть еды. Проспал…

Костер уже во всю горел, обогревая закрытое от ветра пространство. Айзек перегнулся через брезент и увидел Ханну, что пыталась вытащить застрявшую стрелу из маленького крылатого зверька, что еще недавно мирно спал на своей ветке, предвкушая новый день, и новых полевок.

Ханна, вся измазавшись в крови никак не могла выдернуть наконечник, что прочно застрял промеж ребер животного. Она услышала скрип снега, что издавал Айзек и повернулась, подняв вверх стрелу и разбрызгивая по всюду кровь. — У меня получилось!

Спустя некоторое время, Айзек собрал все свое снаряжение, свернув палатку и положив тяжелый брезент обратно в рюкзак. Мясо, что дожаривалось у костра приятно пахло, хоть и было его не много. Свежевать такую мелочь и складывать к остальной еде было бы глупо, да и доставать старые запасы тоже не было особого смысла. Ханна обглодала одну половину, а Айзек другую. Они сидели на большом рюкзаке, прижавшись друг к другу. Теперь Айзек был готов хоть всю дорогу держаться за запачканную кровью и жиром руку Ханны, ни на минуту ее не отпуская. Невероятная сила девушки вновь прогнала всю тревогу из его сердца, вытеснив даже ненависть. Как же Айзек сейчас мечтал остаться с ней навсегда, коря себя за то, что не смог сразу ответить на ее, настолько простые, вопросы.

— Как твои ноги?

— Отлично! То, что я спала без ботинок, сделало свое дело. Нужно почаще так останавливаться.

Айзек раскраснелся, вспоминая произошедшее прошлой ночью, ловя на себе ехидный взгляд Ханны. — Да, думаю, пойдет тебе на пользу.

— Дашь мне один из своих рюкзаков? Теперь я могу хоть что-то нести. Думаю, ноги быстро заживут.

— Ладно. Можешь взять этот, — парень похлопал по сумке, на которой они сейчас сидели. Он видел, что Ханна не смогла его даже сдвинуть с места.

— Договорились.