Человеческая оболчка (СИ)

— Парень не расспрашивай его. А то мы все сума сойдем от его рассказов! — высказался кто-то из сидевших, но было уже поздно.

Сидя на холодном бетонном полу, мужик подмял под себя свой плащ и начал вещать, не особо обращая внимания на недовольные возгласы. Абсолютно игнорируя лысого парня, который минуту назад был центром внимания, а теперь недовольно глядел на Айзека и доходягу. — Ты что, парень. Совсем темный? Тебе с детства должны были говорить про древних богов. Про людей, что жили до нас!

— Ну, было такое, но сути я не знаю. — явно зацепившись интересом за тему, спросил Айзек. Его удивило, как один лишь короткий отрывок истории взбудоражил целую группу людей? Может это и есть та сила, про которую говорил Юрий?

— Ужас, да где вас таких только растят-то? Сотни лет назад боги, что жили среди нас, разгневались на людей, за их жадность и алчность. Пронзая землю сотнями ножей, наподобие того, под которым мы сейчас все живем, они ушли. Оставив землю умирать, медленно остывая. Те, кто называются людьми, это мы с тобой, парень, были нужны, лишь чтобы развлекать богов, даруя им видимость целого общества! Они не давали нам главного — права продолжить род, хороня грехи и поступки в каждом, кто их получил, не передавая своим детям. Сами же древние имели право быть любимыми своими детьми, но уйдя от нас в свои неизвестные места, они больше не разбавляли нас, людей, и умирая от старости, мы смогли воссоздать себе подобных, выращивая их в камерах. Многие говорят, что это последний подарок древних богов. НО ОНИ ВРУТ! Это мы, сами карабкаемся вверх, пытаясь показать нашим создателям, что мы готовы учиться и развиваться, что им пора вернуться и вынуть свои клинки из матери-земли. Они вернут нам тепло, когда мы будем готовы!

Слушая в сотый раз одну и ту же историю, все находившиеся в камере замолчали, словно выказывая дань уважения потугам безумца. Никто особо в это и не верил, принимая учение старика лишь за интересную байку. Все тихо молчали, не перебивая, ведь уж лучше так, чем слушать лысого выскочку, который так и норовит, показаться главным.

— Да видел я твоих древних. — с нескрываемой злобой оскалился Айзек. — Это не люди, и уж тем более не боги. Это уроды, что бросают себе подобных на произвол судьбы, выгоняя их из теплого дома.

— Ты лжешь! — вцепился безумец в плащ Айзека, отчего тот уже готовился нанести удар по ополоумевшей голове, лишь бы прекратить этот бессмысленный бред. Сейчас, глядя на этого человека, Айзек отчетливо понимал, что просить о помощи его бессмысленно. Безумец и есть безумец, и отбрасывая вуаль таинственности его веры, можно увидеть лишь человека, что легко одевается, совсем забывая, что за пределами его города, в котором он прикормился — холод. Холод, что мгновенно отбирает жизни у таких людей. Наивность, неприсущая жителям замерзших пустынь пугала и одновременно раздражала молодого охотника. Доходяга все не сдавался. — Расскажи мне, что ты видел, парень. Какие они, боги?

— Э, охрана, тут щас такое начнется, выпустите меня поссать, не хочу в этом участвовать! — кричал лысый, просовывая руки через решетку.

— Ты тупой, что ли? В сотый раз тебе говорю: выпускаем только баб, всем остальным ходить в ведро! Ты баба?

— Никак нет.

— Иди в ведро и перестань шуметь!

Ситуация накалялась, и взгляды, что были устремлены на Айзека, которого за плащ держал безумец, становились все пронзительней. Айзек поднял саднящую руку и сжал кулак. Для него, особенно для его непоколебимых мыслей о ценности жизни, рассказы и нападки полоумного были настоящей угрозой, и как бы того не хотел юноша — он готов был ударить, пусть даже и того, кто слаб. Злость кипела внутри него. Злость на глупость и безалаберность старика. Злость на его дурацкую историю. Злость на слепую веру в тех, кто, по его же истории, и обрек весь мир на гибель.

— Эй, не переборщи. — мягкая, легкая рука упала на плечо Айзека. — Я догадалась, что ты не местный и не знаком с такими, как он, но пожалей ты его. Он же дурачок — фанатик. Не будь таким злым.

Стоило Айзеку услышать за спиной столь спокойный и холодный голос, как вся его злость начала потихоньку угасать. Он аккуратно взял безумца за руки, и медленным, но сильным движением отцепил их от своего плаща. Встав и обернувшись назад, он увидел девушку, что была ниже его на целую голову. Она серьезно смотрела на него, словно пытаясь запугать его своим взглядом. Айзек же пытался побороть слезы, что подступали к глазам от обиды за проделанный путь, и не мог адекватно рассмотреть никого в камере заключения, то и дело отводя взгляд в сторону, чтобы не дай Боги, кто-то в этой темноте не разглядел его обиду.

— Эй ты, друг безумного фанатика. — произнес один из мужчин в броне. — Мы связались с конвоем, что зашел утром. Они подтвердили, что ты безобидный охотник, с юга. Регал замолвил за тебя слово. Свободен.

Айзек метнулся к решетке, в удивлении от того, как быстро разрешилась эта ситуация. — Регал? Вы с ним знакомы?