Человеческие качества

Мы, однако, умудряемся закрывать глаза на этот простой и очевидный факт. Спеша подчинить себе глобальную империю, мы атаковали и незаметно для глаза видоизменили саму ткань жизни на планете, растянув и истончив тем самым основы и нашего собственного существования. Даже неспециалист может отчетливо увидеть сегодня, что некоторые аспекты нашей деятельности прямо связаны с растущим нарушением человеческой экологии. Так, во-первых, неустанно распространяя по планете наш искусственно созданный мир, мы оккупируем, застраиваем и покрываем асфальтом все большую и большую часть земной поверхности, нагромождаем повсюду горы отбросов и отравы, попутно отнимая естественные жилища у сотен и тысяч живых существ, чем безжалостно подавляем, притесняем и уменьшаем генетический фонд биосферы.

Во-вторых, мы все больше и больше нарушаем естественное равновесие между отдельными видами, тем самым внося уже качественные, а не просто количественные изменения в биологические основы жизни на планете. Мы знаем, что разнообразие отдельных нитей, из которых соткана целостная ткань жизни, способствует повышению устойчивости и прочности экосистемы, что и определяет его ведущую роль в процессах эволюции и возрождения жизни. Вместе с тем непропорциональное распространение какого-то одного из видов приводит в действие компенсационные, уравновешивающие механизмы, тем или иным образом снижающие численность непомерно разросшихся видов. Наконец, удовлетворяя свои потребности и капризы, мы с особой энергией ополчились на самые высокоразвитые существа — крупных млекопитающих, одно из совершеннейших после человека творений Природы, — и методически их уничтожали, стирали с лица земли или низводили до положения своих жалких пленников. Так был нанесен непоправимый урон многовековому процессу эволюции.

В сущности, мы даже не в состоянии оценить, как в конце концов скажется на человеческой экологии или психике обеднение, искажение и регресс генетического богатства Природы. Мы даже не знаем, существуют ли границы, в пределах которых мы можем чувствовать себя в относительной безопасности, спокойно продолжая свою нынешнюю деятельность, ждет ли нас наказание, если мы переступим этот порог, и каким оно будет. Сформулировав общую теорию материи, человечество так и не удосужилось заняться созданием общей теории жизни.

Особые пределы материального роста человеческой системы проистекают из врожденно присущих человеческому существу внутренних пределов. Даже предмет особой его гордости — сфера интеллекта, где сходятся все высшие достоинства и добродетели, делающие человека (как мы, во всяком случае, со свойственным нам всем антропоцентризмом склонны полагать) уникальным относительно других живых существ, — даже эти его способности имеют свои границы. Хотя мы, в  сущности, никогда прямо не задавались этим вопросом, все же вряд ли можно сомневаться, что и психическим и умственным способностям человека тоже свойственны различного рода ограничения. Возможно, наш мозг представляет самое ценное достояние жизни на Земле. Но как же преступно мы с ним обращаемся и во что рискуем превратить этот природный дар! Мы не соблюдаем никаких правил умственной гигиены; все больше и больше подвергаем себя воздействию стрессов, напряжений, акселерации и шоковых потрясений, к которым приводит масса факторов, в том числе перенаселенность и обезличенность городской жизни. Мы ведь даже не спросили себя, в состоянии ли наш рассудок выдерживать все эти травмы и готов ли он к тем интеллектуальным нагрузкам, которые еще ждут его впереди, если, конечно, всем нам суждено выжить и нас не затопит волна современной проблематики.

Возможно, в погоне за прогрессом мы уже внесли в свою жизнь такие изменения, которые превышают наши способности к адаптации, однако никто не знает, какой ущерб нам уже нанесен; неизвестно также, можем ли мы позволить себе продолжение наметившихся тенденций, и как это скажется на нашем психическом и социальном здоровье. Однако и то, что мы можем сейчас наблюдать — особенно в больших городах и на крупных промышленных предприятиях, которые символизируют нашу цивилизацию, и среди молодежи, которая представляет наше будущее, — наводит на весьма печальные размышления. Не менее тревожным симптомом служит сохраняющаяся и, по-видимому, неизлечимая неразвитость — оборотная сторона нашего хваленого прогресса. Разве всего этого недостаточно, чтобы наконец понять, что многим людям в самых различных районах мира и по самым разным — а порой и по прямо противоположным — причинам чрезвычайно трудно достигнуть того психофизического уровня, той психофизической формы, которой требуют от нас сложности современной жизни?