Человеческий фактор

– А-а, медицинское обследование? Конечно. Уж и не помню, сколько раз меня проверяли за время службы. Это как-то связано со страховкой… или с пенсией. Прежде чем меня послали в Южную Африку, доктор Персивал – возможно, ты еще не встречался с доктором Персивалом – всячески пытался установить у меня диабет. Направили меня к специалисту, а тот нашел, что у меня не излишек сахара, а наоборот, слишком его мало… Бедняга Персивал. Думаю, связавшись с нами, он наверняка немного поотстал по части общей медицины. В этом учреждении соображения безопасности куда важнее правильного диагноза.

– Это дерьмо и подписано: «Персивал, Эммануэл Персивал». Ну и имечко: Эммануэл, это не тот, что приносит добрые вести? Они что, по-вашему, и меня собираются посылать за границу?

– А тебе хотелось бы?

– Я всегда мечтал когда-нибудь работать в Лоренсу-Маркише. Нашего человека там пора ведь уже менять. Там должен быть хороший портвейн, а? Революционеры – они наверняка тоже пьют портвейн. Вот если бы еще со мной поехала Синтия…

– А я считал, что тебе больше по душе холостяцкая жизнь.

– Я имел в виду не женитьбу. Джеймс Бонд ведь так и не женился. И потом, мне нравится португальская кухня.

– Сейчас кухня там, наверно, африканская. Ты знаешь что-нибудь о тех местах, кроме того, что сообщает нам в своих телеграммах Шестьдесят девять-триста?

– Я собрал целую картотеку ночных заведений и ресторанов до того, как у них произошла эта чертова революция. Сейчас они, возможно, все закрыты. А что до остального, то не думаю, чтобы Шестьдесят девять-триста знал половину того, что знаю о тех местах я. У него нет картотеки, да и вообще он такой чертовски серьезный – наверно, и в постели работает. Подумайте, сколько мы вдвоем могли бы списать на счет служебных трат.

– Вы вдвоем?

– Мы с Синтией.

– Какой же ты мечтатель, Дэвис. Да она никогда не выйдет за тебя. У нее же отец – генерал-майор.

– У каждого есть своя мечта. А о чем мечтаете вы, Кэсл?

– О, пожалуй, я мечтаю порой о безопасности. Не в том смысле, как понимает это Дэйнтри. А о безопасности жизни в отставке. С хорошей пенсией. Достаточной, чтобы я мог содержать и себя и жену…

– И вашего маленького паршивца?

– Да, и моего маленького паршивца, конечно.

– Не слишком-то они щедры на пенсии в нашем Управлении.

– Нет, не слишком, потому я и думаю, что ни ты, ни я не сумеем осуществить свою мечту.

– В любом случае… эта медицинская проверка должна что-то означать, Кэсл. Когда я был в Лиссабоне… наш человек повез меня в такую пещеру за Эсторилом, где слышно, как под твоим столиком плещет вода… Таких омаров я никогда больше не ел. Я читал, что такой же ресторан есть в Лоренсу-Маркише… Мне нравится даже их молодое вино, Кэсл. Право же, мне надо быть там, а не этому Шестьдесят девять-триста. Он не умеет ценить хорошую жизнь. Вы-то ведь знаете эти места, да?

– Мы провели там с Сарой две ночи – семь лет назад. В отеле «Полана».

– Всего две ночи?

– Я срочно покидал Преторию – ты эту историю знаешь: мне надо было опередить БОСС [управление государственной безопасности в ЮАР]. Я не чувствовал себя в безопасности так близко от границы. Мне хотелось, чтобы между Сарой и БОСС лег океан.

– Ах да, у вас ведь была Сара. Счастливчик. В отеле «Полана». С Индийским океаном за окном.

Кэслу вспомнилась холостяцкая квартира Дэвиса – немытые стаканы, журналы «Пентхаус» и «Нэйчур».

– Если, Дэвис, ты это серьезно надумал, я поговорю с Уотсоном. Предложу тебя в качестве замены.

– Достаточно серьезно. Я хочу бежать отсюда, Кэсл. Отчаянно хочу.

– Неужели тебе так худо?

– А что мы тут делаем – сидим и составляем никому не нужные телеграммы. И задираем нос от важности, потому что чуть больше других знаем про земляные орехи или про то, что сказал Мобуту [Мобуту (р. 1930) – политический и военный деятель республики Заир, с 1965 г. ее президент] на ужине в частном доме… А ведь я, знаете ли, пришел сюда в поисках волнующих впечатлений. Волнующих, Кэсл. Какой же я был болван! Просто не понимаю, как вы выдержали здесь столько лет.

– Возможно, оно легче, когда ты женат.

– Если я когда-нибудь женюсь, ни за что не стану жить здесь всю жизнь. Надоела мне до смерти эта чертова дряхлая страна, Кэсл: перерывы в снабжении электричеством, забастовки, инфляция. Цена на еду меня не волнует – убивает меня цена на хороший портвейн. Я поступил сюда в надежде поехать за границу, выучил португальский, а сижу здесь и отвечаю на телеграммы из Заира, в которых сообщается про земляные орехи.

– А мне всегда казалось, что ты доволен жизнью. Дэвис.

– О да, доволен, когда немного выпью. Влюбился я в эту девицу, Кэсл. Не могу выбросить ее из головы. Вот и паясничаю, чтобы ей понравиться, и чем больше паясничаю, тем хуже она ко мне относится. Может, если бы меня послали в Лоренсу-Маркиш… Она как-то тут сказала, что тоже хотела бы уехать за границу.

Зазвонил телефон.

– Это ты, Синтия?

Но это была не она. Это был Уотсон, шеф Шестого отдела.

– Это вы, Кэсл?

– Это Дэвис.

– Передайте трубку Кэслу.

– Да, – сказал Кэсл, – я у телефона. Слушаю вас.