Человеческий фактор

– На самом деле – печальная история, но если я немного знаю характер майора – она этого так не оставила?

Капитан кивнула:

– О да, Лей, собрав компромат на своего мужа, передала его в Особый отдел флота. В итоге – ее первого мужа расстреляли. Второй муж, которого она видела один раз, попробовал не дать ей развода, сейчас находиться под арестом – были обнародованы хищения его отца и сейчас проверяется его причастность к этим преступлениям.

– Да, у нее есть один недостаток – она достаточно злопамятна.

– Ну, мелкие грешки у всех есть, тебе – же она меньше нравиться не стала от этого?

– Нет конечно, я, как наверное никто, вполне ее понимаю.

– Ого, Эл, у тебя тоже есть какие – то жуткие истории о мести?

Я кивнул:

– Представь себе – есть. Если вкратце – моих приемных родителей убили и я достаточно жестко за это отомстил.

Панти задумалась:

– Ты знаешь – а может оно так и надо! У меня из головы не выходят твои слова о самоуважении, правду говорят – со стороны всегда заметней.

– Я кстати все забываю извиниться – меня тогда эти кретины взбесили и я, видимо, наговорил лишнего.

– А вот и не верю! В жизни не поверю в то, что ты хотел сказать что – то другое, признавайся – врешь ведь!

– Не вру, скорее – недоговариваю, ты права, я сказал то, что хотел, а извинение – скорее не за смысл сказанного, а за резкость.

Теперь, узнав историю Талл, мне многое стало понятно в ее поведении, она была озлоблена на отца и не доверяла окружающим из-за предательства первого мужа, видимо поэтому – она старательно избегала любых отношений, замкнувшись в рамках служебной этики. Рин спросила:

– Эл, а ты хотел – бы завести семью, нет, не сейчас, потом, когда война закончиться?

– Не знаю, пока об этом говорить рано, вот ты к каким частям приписана?

– Артиллерия дальней линии, а что?

– Образно говоря, Рин, шансов дожить до конца у тебя гораздо больше, чем у меня, ну а если и доживу – кто меня отпустит? Известно – же – бывших смертников в запас увольняют только в звании полковника.

– Думаешь, к тому времени, уже старый будешь?

Я улыбнулся:

– Не исключено, старым и больным, ранения никто не отменял. Да и кроме военнообязанных дам в эти годы не предвидится ничего такого. А строить отношения с женщиной, когда одного из вас, в любой момент, могут отправить умирать – не слишком удобно.

– Ты об этом думал? Но ведь есть перезапись, и ваши отношения могут пройти и через смерть?

Я насторожился:

– Перезапись? Это еще что такое?

– Особая, и честно говоря – не слишком приятная процедура, производиться забор генного материала и снимается копия души или сознания – я не сильна в терминах. В случае подтвержденной гибели, из материала выращивается новое тело и в него записывается копия сознания. Особо важным офицерам такое копирование делается за счет министерства обороны и снимаются такие копии раз в полцикла.

– Я так понимаю – получается тот – же человек, с теми – же навыками и воспоминаниями, но на полцикла моложе?

– Ну да, как – то так это работает.

Я залпом осушил свой стаканчик:

– То есть, здесь, в Федерации, доступно техническое бессмертие?

– Ну да, и не только в Федерации, технология была широко обнародована и такие вещи делают и в Империи.

Новость была просто невероятной, я посмотрел на Рин:

– А ты меня не разыгрываешь?

– Нет, почитай старые научные журналы…

Около двух часов ночи, когда закончилась бутылка, я вызвал для Рин такси и, на прощание, поблагодарив за прекрасный вечер, поцеловал ей руку. Мои действия произвели должное впечатление – Рин была в восторге. Простившись с капитаном, я вернулся к себе и плюхнулся на койку, вечер получился достаточно информативным и было о чем подумать. Важной информацией было «техническое бессмертие», но пока я не был офицером – это были факты на потом, больше меня занимала история Талл. Размышляя о том, насколько сурово жизнь обошлась с госпожой майором, я вдруг обнаружил в своем сердце непривычное чувство – чувство жалости. При условии, что Талл не входила в Стаю, да и говоря начистоту – вряд – ли когда – нибудь в нее вошла – бы, это было чертовски странно для меня. Жалеть существо, не только не дружественное, но и, возможно – враждебное, было странно и непривычно. Похоже что дурную шутку сыграла моя приспособляемость – изменились условия и, как следствие – изменился я. Тем – не – менее – я понимал майора, ее мстительность мне была понятна и близка – не стоит позволять другим вытирать о себя ноги, при этом Талл обстряпала все довольно грамотно, чем заработала себе ту самую, так пугающую других, репутацию. Надо было признать – у Лейне был стиль, и действовала она очень стильно в вопросах мести. Вместе с жалостью, пришло и желание как – то защитить ее, уберечь от подобных случайностей, я усмехнулся – вот уж в чем Талл точно не нуждалась – в моей защите, да и жалость ей моя нужна была не больше, я очистил голову от мыслей и прикрыв глаза, задремал…