Человеческий фактор

Оставшуюся часть дороги они обсуждали вечерний сериал. Главный герой столкнулся со сложным конфликтом. Мариус очень любил свою работу, но после обеда его так склонило ко сну, что он заснул на рабочем месте. Теперь по правилам его могли перевести на более простую должность. Но даже мысль о другой работе вызывала у главного героя страдания. Как поступит Система в этой ситуации, оставалось главной интригой. Зрителей попросили выбрать свой вариант ответа. В общем, это было самой обсуждаемой темой последние пару дней.

— Как ловко она умеет закрутить сюжет! — произнес Юс на прощание, когда они уже поднялись наверх.

Оставшись один, Гелон задумался о словах Юса: «Бумага! Да разве меня волнует цвет бумаги? А может, мои вопросы такие же мелочные? Может, мне только кажется, что они важны? Ну и что, если кажется? Почему вопросы Юса вызывают интерес у других, а от моих отмахиваются? Почему, Юсу Система отвечает, а меня только воспитывает?»

Гелон вспомнил, как однажды спросил:

— Почему мужчины и женщины отличаются так сильно?

— Для разнообразия и эстетики.

— Почему тогда сортов сыра пятьдесят, а людей только два?

— Этот вопрос не корректный, на него нет ответа.

— Это все, что ты можешь сказать? Какая же ты великая после этого?

— Я знаю абсолютно все, что необходимо для выживания и удовлетворения любопытства. Твой вопрос иррационален.

Гелон тогда ещё не знал, какая реальность скрывается за этими словами, и потому беспечно продолжил:

— Неправда! Мой вопрос абсолютно правильный. Я что-то чувствую к женщинам. Они другие. Я не понимаю, почему так. Меня это беспокоит. Ты что-то скрываешь от нас.

— Вопрос о мужчинах и женщинах не корректен. Речь идет об эстетическом наслаждении. Неправильные чувства являются болезнью. Я вас беру на заметку, и если симптомы не пройдут, вам будет предоставлено лечение.

Дальнейший разговор стал бессмысленным и Гелон раздражённо замолчал, погрузившись в свои мысли.

* * *

Повинуясь сигналам компьютера, Гелон шел на фабрику. Столько людей шагало рядом. «Что они думают? Что они чувствуют? Какие вопросы себе задают? А может, они не живые, а я единственный такой?» Гелону захотелось толкнуть мужчину рядом, чтобы проверить, не робот ли он, но вспомнил о «лечении» и сдержался. И тут воспоминания нахлынули на него, как ни пытался от них уйти.

В то время Гелон работал на заводе пылесосов. Работа монотонная, но сотрудники подобрались веселые. Мужчины и женщины от скуки играли между собой в слова. Игра безобидная, никакого смысла за собой не несла. Только смех от того или иного слова, сказанного невпопад. Одна из женщин произнесла слово, означающее часть тела, отличающую женщин от мужчин. Все засмеялись. А Гелона будто садануло по сердцу. Он посмотрел на ее грудь и вспомнил взгляд карих глаз.

Чуть позже он подкараулил женщину, прижал к стене и схватил за грудь. Он хотел знать. Ему было интересно. Естественно, она его отпихнула и тут же пожаловалась Системе.

За ним приехали достаточно быстро. Гелон сопротивлялся, но хорошо подготовленные санитары настояли на своем. Гелона отвезли в больницу. Там он провел неделю, будто в тумане. Ему что-то кололи каждый день. С помощью присосок подключали к голове прибор. В вены вставляли иглы и пропускали кровь через аппарат. Потом провели операцию на органе между ног. Гелона периодически тошнило. Он ругал Систему, но она даже не отвечала ему, будто отключилась.

В конце лечения, по словам человека в халате, устроили «тест». Гелона очередной раз подключили к аппарату. В палату вошла красивая полуобнаженная девушка, как изображают на картинках, и села к нему на колени, обнимая и прижимаясь. Гелон ничего не почувствовал. Вообще ничего. Аппарат это показал.

Потом его отпустили. Дали три дня на отдых и перенаправили на новое место работы. Женщины как таковые перестали вызывать интерес у Гелона, но вопросы никуда не делись. Наоборот, их стало больше. Но он стал осторожнее в мыслях и тем более в действиях.

* * *

Наконец показалась фабрика. Большая металлическая арка-вход, аккуратное трехэтажное здание. Одни выходили, другие заходили. Пересменка длится полчаса, затем ворота автоматически закрываются до следующей смены. Фабрика работала круглосуточно, как, впрочем, и все остальные учреждения.

Слишком много людей. А работой должны быть обеспечены все до самой старости.

«Работа — это жизнь», — так учила система всех с самого детства. Так написано на плакатах. Так говорилось с экранов. «Я обеспечиваю вас жизнью», — внушала система.

«Мы просто не знаем другой жизни», — подумал Гелон, глядя на баннер над входом в здание. «Нас даже не спрашивают, хотим ли мы жить. Она клепает нас, сама не зная зачем».

— Зачем мы тебе нужны? — четко проговорил Гелон в мыслях, входя в здание.

— Чтобы я могла существовать, — отозвался центральный компьютер.

— Так сделай себе роботов. Для чего ты держишь нас в заложниках? От нас одни проблемы. Мы не нужны тебе.

Гелон вышел на лестницу и начал подниматься.

— Как ты думаешь. Кто я?