Человеческий лик Бога. Проповеди

Вероятно, до последних дней, может быть, до последних минут царь и его семья надеялись, что их спасут. Наверное, они боялись смерти, не желали ее. Но кто из нас осудит их за это? А разве Христос в Гефсиманском саду не устрашился смерти, разве не умолял Он Отца Своего: «Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия» (Мф. 26:39)? Но когда пришел час смерти, Он мужественно принял ее. С тем же мужеством и смирением, безропотно встретили свою смерть царственные мученики. По свидетельству одного из их убийц, когда царю и его семье был зачитан смертный приговор, он сказал солдатам: «Вы не ведаете, что творите». Перед лицом смерти царь почти повторил предсмертные слова Христа.

Русская Православная Церковь готовится к канонизации царственных мучеников. На этой почве много споров, спекуляций; есть люди, которые хотят использовать готовящуюся канонизацию в политических целях, например, для пропаганды монархических, националистических и даже шовинистических взглядов. Другие, наоборот, выступают против канонизации, ибо не могут забыть то, что узнали еще в школьные годы о жизни последнего царя, — жизни, представленной как сплошную цепь ошибок, приведших к крушению монархии и династии.

Но суд Божий и суд Церкви отличается от суда человеческого. Как я уже сказал, Церковь смотрит прежде всего на сердце человека — на то, насколько это сердце было обращено к Богу. И еще: Церковь смотрит не только и не столько на жизнь человека, сколько на его смерть, ибо именно в смерти, в предсмертных страданиях со всей силой проявляется человеческая личность, именно в смерти человек нередко вырастает в полную меру своего духовного роста.

Среди святых, почитаемых в христианской Церкви, есть люди, которые всю жизнь прожили без Христа и лишь в последние минуты уверовали в Него и исповедали Его. Во времена гонений были случаи, когда актер, игравший роль христианина в антихристианском театральном представлении, здесь же, на сцене, проникался любовью ко Христу и исповедовал свою веру в Него, после чего бывал тут же умерщвлен. Он умирал, не приняв крещения, но, как веровала Церковь, крестился собственной кровью, поэтому его сразу же причисляли к лику мучеников. Никто уже не вспоминал о его прежней жизни, вспоминали лишь его смерть. Факт исповедничества и мученичества сам по себе, вне зависимости от того, какую жизнь вел человек до этого, считался достаточным основанием для внесения его имени в списки мучеников.

Государя императора Николая Александровича Церковь будет канонизировать не за его жизнь, а прежде всего за то, как он вместе со своей семьей переносил страдания, как встретил смерть. Он и другие члены Царской семьи будут прославлены как страстотерпцы — не столько даже как страдавшие за Христа мученики первых веков, сколько как безвинно пострадавшие благоверные князья, безропотно перенесшие все, что выпало на их долю, подобно Борису и Глебу, убиенному царевичу Димитрию.

Государь, Государыня и их дети безгранично любили Россию, были верными чадами Православной Церкви, глубоко любили друг друга. Кто прочитает переписку Николая с Александрой или «Письма Царской семьи из заточения», тот увидит, сколько любви, добра и света в этих письмах. За одно только то, как эти люди относились друг к другу, они могут быть прославлены Церковью. И четверо слуг, убитых вместе с царственными мучениками, достойны прославления в лике страстотерпцев. Ибо им предлагали покинуть Царскую семью, но они предпочли остаться и разделить ее страшную участь.

Сегодня Русская Православная Церковь, как в России, так и за ее пределами, возносит молитву об упокоении царственных мучеников. А придет время, когда вся Церковь, во всех храмах будет возносить молитвы им как страстотерпцам, стоящим во главе сонма новомучеников и исповедников российских.

1998

Путь Марфы и путь Марии. Память преподобного Сергия Радонежского и преподобномученицы Великой княгини Елизаветы

Сегодня Русская Православная Церковь совершает память двух великих святых, которые жили в разное время, шли разными путями, но каждый из которых явил своей жизнью и своим подвигом один и тот же идеал христианской святости, следования по пути заповедей Христовых.