Человеческий предел

Я понимал, что долго так продолжаться не может, когда – никогда, но они его заставят встать на ноги. Тем не менее, продолжал изображать из себя неходячего больного, и пока это удавалось. Изучение Корана тоже продвигалось, я этому не противился. Любое знание на пользу, знать Коран и понимать его всегда может пригодиться. Примером для меня служил инструктор по выживанию в школе снайперов, который прожил в Афганистане около десяти лет на нелегальном положении, и если бы не провал связника, то может и сейчас, был бы где-то здесь. Многому у него курсанты научились, особенно в изучении быта и языка.

Например, такие нюансы, как не прощение нанесенной обиды вплоть до «око за око, зуб за зуб, кровь за кровь», причем эта обида может передаваться из поколения в поколение, пока не будет смыта кровью обидчика. Даже шутки здесь специфические, и можно невзначай обидеть человека даже и, не заметив. Другой афганец, хоть и не подаст вида, но затаит на тебя кровную обиду, особенно если эта шутка касается интимных вопросов.

Сохранившаяся родоплеменная структура, которая четко делила афганцев на племена, кланы, роды, семейства позволяла определять, кто есть, кто, и проникновение чужого всегда никем из них не приветствовалось. Хотя девушек как жен частенько брали из других кланов. Но женщины здесь не играли роли, их просто можно сказать покупали как тот же товар и могли в знак примирения и прекращения кровной мести отдать в виде подарка, как «плата за мир». Зато стариков здесь чтили и прислушивались к их советам.

Одежда не изменяется с древних времен, все теже камис с партугами, сверху безрукавка (садрый), сандалии и тебутейка или пуристанка (войлочный колпак) у мужчин, а у женщин длинная рубаха и штаны до щиколоток дома, а если куда-то выходят, то несколько юбок и чадра из тонкой ткани.

Ислам подчиняет афганцев во всем. Несмотря на различные течения, как и в любой другой религии, он, тем не менее, является связующим элементом афганцев и пронизывает жизнь в стране от рождения и до смерти. Мулла является тут, и наставником по религии, и старшим в роду, и начальником в любой деятельности каждого афганца.

Мусульманин должен исполнять пять основных обязанностей, «пять столпов веры»: это «Шах адат» – исповедание веры, что выражается в произведении формулы «нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед – пророк его». Второе – это пять дневных молитв «намазов». Третье – это пост в месяц Рамазан «Руза». Четвертое – платеж налога «Закята». Пятое – «Хадж» паломничество в Мекку и посещение храма Кааба.

Множество других моментов жизни афганцев проходят при неукоснительном внимании мусульманской религии, и отступать от ее постулатов великий грех, во избежание которого все по пятницам посещают мечеть. Ни в одной другой религии современности нет такого давления на человека и это конечно напрямую связано с тем, что только 20 процентов мусульман образованные и продвинутые в науках и то чаще это те же муллы и ученые, изучающие религию.

Мне не все было понятно в этих запутанных взаимоотношениях, да и сами афганцы не всегда понимали друг друга, поэтому здесь и велась постоянная война и выяснения отношений с помощью оружия.

То, что он в плену и жив, говорит о том, что он попал в племя, которое лояльно относится к русским и можно попытаться уговорить, чтобы его вернули за выкуп на Родину. Хотя он и не слышал, чтобы этим занимались в армии кто-то из его окружения. Да если и имеется такая структура то, как подать весточку, что жив и нахожусь в плену, я пока не представлял себе. Я даже не знал, где сейчас нахожусь. Нужно легализоваться здесь, осмотреться, а уж потом что-то предпринимать. Просто так ринуться в побег – это голая авантюра, заранее запланированная на неудачу.

Мне удавалось почти месяц изображать из себя слабого больного, но все хорошее когда-нибудь да кончается. Кончилось и это ничегонеделание. Я еще и удивлялся тому, что мне верят и не гонят на работу. Но видимо у хозяев были свои «тараканы» в голове. В одно из посещений «врач» сказал:

– Всё шурави, ты здоров, завтра поедим в мой кишлак, где ты и будешь пока жить. Еще раз предупреждаю, сбежишь – убьем, без разговоров.

Утром меня загрузили в бурубахайку, там же были какие-то мешки и ящики и два живых барана и мы поехали по узкой толи дороге, толи тропе, дальше в горы. Ехали довольно таки долго. Куда вела эта дорога, определить было сложно, своими планами «врач» не делился. Проехали уже два кишлака, но ни в одном не остановились. Проехали небольшую долину и перед подъемом на очередной перевал остановились перед каким-то шлагбаумом. Вышедший из кабины «хозяин» подошел к двум стоящим рядом с небольшой будкой охранникам и стал с ними о чем-то говорить.

Я не слышал, о чем они говорят, но то, что и обо тоже, было видно по жестам. Видимо они никак не могли решить свои вопросы мирно, потому что постепенно переходили на крик. Один из душманов, который был с какой-то винтовкой в руках, вдруг выстрелил в «хозяина» и тот упал в пыль дороги. Другой дух оторопел от неожиданности, затем стал кричать на того, который выстрелил.