Человеческий рой. Естественная история общества

Как бы то ни было, в целом общества будут благоприятствовать сотрудничеству. Для того чтобы разрушить общество, вероятно, требуется гораздо больший эгоизм и намного больше поводов для раскола, чем можно вообразить. В книге «Люди гор» (The Mountain People) британский антрополог Колин Тернбулл описал моральное разложение народа ик, живущего в Уганде, во время катастрофического голода 1960-х гг., который привел к пренебрежению социальными связями и гибели детей и стариков. Рассказ Тернбулла продемонстрировал, насколько расшатывается общество в условиях стресса; тем не менее народ ик выжил[28]. Точно так же Венесуэла остается невредимой, несмотря на многочисленные экономические кризисы и количество убийств в ее столице, Каракасе, которое в некоторые годы превышает этот показатель в зоне боевых действий. Каждый раз, когда я приезжаю в Венесуэлу к своему бесстрашному другу, он на высокой скорости везет нас по ужасным задворкам, чтобы не попасть под пулю motorizados[29] на скоростном шоссе. Невзирая на все это, он любит свою страну. Удивительно то, что венесуэльцы демонстрируют точно такой же уровень привязанности по отношению к своей стране и гордятся ею точно в такой же степени, что и американцы – своей[30]. Общества переживали и худшее. Например, во времена золотой лихорадки в Калифорнии уровень убийств намного превышал этот показатель в современной Венесуэле.

Хотя разногласия и неприветливость способны привести к износу ткани общества, их противоположность – кооперация – вовсе не обязательно объединяет общество или отделяет его от других обществ. Это справедливо, даже когда сотрудничество вносит вклад в накопление социального капитала, который повышает продуктивность целого. Самый серьезный недостаток утверждения, будто жизнь в обществе основана на кооперации, заключается в том, что при таком подходе игнорируется многое из того, что превращает существование в обществе в проблему. Социолог XIX в. Георг Зиммель рассматривал сотрудничество и конфликт как неразделимые «формы обобществления», каждая из которых невообразима без другой[31]. Излишне концентрироваться на кооперации – значит отбирать выгодные факты.

В сообществах наших родственников, человекообразных обезьян, доброта и кооперация – тоже лишь часть картины. Шимпанзе угрожают друг другу или открыто сражаются из-за статуса, а потерпевших поражение иногда изгоняют или убивают. Незначительная помощь, которую обезьяны оказывают друг другу, помимо связей между матерью и детенышем, обычно становится реальной, когда несколько особей действуют вместе и сражаются с соперниками, для того чтобы, свергнув их, один из «восставших» получил статус альфа-самца. Шимпанзе также объединяются для охоты на красных колобусов[32], но, согласно некоторым описаниям, они действуют скорее одновременно, чем совместно. Тот шимпанзе, что получит мясо, может дать другим попробовать добычу, но только если те будут попрошайничать[33]. Бонобо, которые выглядят как обыкновенные шимпанзе, но с маленькой головой и розовыми губами, более великодушны, но все же при первой возможности способны украсть еду у сородичей и не более склонны действовать в команде[34].

Даже общественные насекомые, сам символ бездумной кооперации, могут сталкиваться с внутренней борьбой и действовать эгоистично. Несмотря на то что у большинства видов общественных насекомых обычно только царица (матка) – единственная особь, которая размножается, у медоносных пчел и некоторых муравьев некоторые рабочие особи ведут «подрывную деятельность» и откладывают яйца. Гнезда этих видов насекомых могут быть настоящими полицейскими государствами, в которых рабочие с неусыпной бдительностью ведут поиск, чтобы уничтожить любое яйцо, не принадлежащее царице[35]. О каком бы виде ни шла речь, индивидуумы, которые не выполняют свою долю работы, тянут за собой остальных. То, каким образом общества, от артроподов до людей, справляются с мошенниками и принуждают к справедливости, само по себе является предметом отдельной области исследований[36].

При рассмотрении сообщества с его строго определенным составом возникает вопрос: насколько развитым должно быть сотрудничество между животными, чтобы сообщество сохранилось? В теории – не слишком. Для изгнания чужаков, возможно, требуется минимум совместных усилий. Представьте одинокое животное, которое охраняет свою территорию, бросая камни в любого, кто к ней приблизится. А теперь представьте несколько таких существ, поселившихся на территории вместе. Каждый из них бросается камнями в чужаков так же, как и до этого, но за одним исключением: они не трогают друг друга. Такое молчаливое соглашение «не наносить вред», так сказать, сосуществовать в мире, представляет собой элементарную форму сотрудничества.