Человеческий цикл

Если конечным результатом и осуществлением субъективистского века, последней стадии социального цикла, должно стать появление духовного общества и восхождение человечества на более высокую ступень эволюции, недостаточно только того, чтобы определенные идеи, благоприятствующие подобному изменению человеческой жизни, завладели коллективным умом человечества, стали средоточием его самых обычных побуждений, мысли, искусства, этики, политических идеалов, социальной деятельности или даже глубоко проникли в сферу его сокровенных мыслей и чувств. Недостаточно даже того, чтобы идея Царства Божия на земле, господство духовности, свободы и единства, истинное внутреннее равенство и гармония — а не просто внешнее механическое уравнивание и объединение — стали безусловным идеалом жизни; недостаточно и того, чтобы человечество активно утверждало этот идеал как возможный ижеланный, искало его и стремилось к нему; недостаточно даже того, чтобы он занял главное место в сфере интересов человеческого ума. Несомненно, все это явится значительным шагом вперед, а если принять во внимание уровень современных идеалов человечества — огромным шагом. Это будет неизбежной начальной стадией, формированием необходимой ментальной среды для активного преобразования человеческого общества вобществовысшего типа. Но само по себе это может означать не более чем нерешительную — или решительную, но приносящую лишь частичный или временный успех, — попытку воплотить частицу проявленного духа в человеческую жизнь и общественные институты. Это все, что пыталось сделать человечество в данном направлении в прошлом. Оно никогда не пыталось полностью воплотить в жизнь даже это малое, кроме как в пределах религиозной системы или отдельного сообщества, но и там допускало такие серьезные просчеты и устанавливало такие суровые ограничения, что сам эксперимент превращался в бесполезную затею, лишенную всякой связи с человеческой жизнью. Если мы не пойдем дальше простого утверждения идеала и признания его общего влияния на человеческую жизнь, этим малым ограничатся все будущие попытки человечества. Требуется большее; всеобщее духовное пробуждение и стремление, безусловно, являются необходимой могучей мотивирующей силой, но сила воплощения должна представлять собой нечто большее. Должно происходить динамическое преобразование индивидуальной человеческой природы в природу духовную.

Ибо в отношении идеала человечество довольствуется тем, что признает его целью стремлений, которые по большей части остаются только стремлениями, и принимает этот идеал лишь как частичное влияние. Ему не позволено формировать всю жизнь — он может лишь придавать ей тот или иной оттенок; часто даже идеал используют для прикрытия и оправдания вещей, диаметрально противоположных его истинному духу. Создаются общественные институты, которые по идее (не имеющей серьезного основания) должны воплощать этот дух, и факт простого наличия идеала, факт, что жизнь людей управляется этими институтами, считается достаточным. Наличие идеала становится почти оправданием того, что общество не живет в согласии с этим идеалом; существование социальных институтов считается достаточным, чтобы отказаться от необходимости настойчиво утверждать дух, породивший эти институты. Однако духовность по самой своей природе есть нечто субъективное, а не механическое; она утрачивает всякий смысл, если не переживается внутренне и если внешние формы существования не являются продолжением этой внутренней жизни. Одних символов, типов, конвенций и идей недостаточно. Духовный символ остается лишь бессмысленным ярлыком до тех пор, пока идея, выраженная в символе, не реализуется в духе. Духовная конвенция может утратить или изжить свой дух и превратиться в ложь. Духовный тип может стать временной формой, в которую вливается духовная жизнь, но при этом он ограничивает ее и может превратиться в тюрьму, в которой дух закосневает и гибнет. Духовная идея является силой, но только в том случае, когда она и внешне, и внутренне созидательна. Здесь мы должны расширить и углубить прагматический принцип, согласно которому истина есть то, чтоv мы создаем; в этом смысле истина есть в первую очередь то, чтоv мы созидаем внутри себя самих, иными словами, то, чем мы становимся. Несомненно, духовная истина существует вечно вне нас и независимо от нас в высоких сферах духа; но она остается совершенно бесполезной для человечества, не становится земной истиной, истиной жизни, пока человек не переживает ее. Божественное совершенство всегда пребывает над нами; но для человека духовность означает божественное становление в сознании и действии и жизнь внешне и внутренне божественную; любое более узкое толкование этого слова есть беспомощный лепет или ложь.