Человеческий цикл

Практика показала, что эти идеи не долговечны. Во-первых, средний человек еще не является существом рациональным; едва выйдя из своего долгого инфрарационального прошлого, он еще не обладает естественной способностью формировать разумное суждение, но мыслит либо исходя из собственных интересов, импульсов и предрассудков, либо из идей других людей, более развитых интеллектуально или энергичных физически, которые могут каким-то образом влиять на его ум. Во-вторых, он пока использует свой разум не для того, чтобы достичь соглашения со своими ближними, но скорее для того, чтобы навязать собственное мнение в борьбе и конфликтах с мнениями других людей. В исключительных случаях человек может направлять свой разум на поиск истины, но обычно использует его для оправдания своих собственных импульсов, предрассудков и интересов — и именно они определяют или по крайней мере совершенно обесцвечивают или искажают его идеалы, даже когда он научится вообще иметь идеалы. Наконец, он не использует возможность привести свою жизнь в рациональную гармонию с жизнями других людей; он движим врожденным стремлением осуществлять цели своей жизни даже за счет жизней других людей, или — если выразиться более пристойно — в конкурентной борьбе с ними. Таким образом получается, что между идеалом и первыми результатами его практического воплощения существует глубокое расхождение. Именно здесь кроется несоответствие между фактом и идеей, которое неизбежно ведет к разочарованию и неудаче.

Индивидуалистический демократический идеал, воплощенный на практике, приводит нас сначала ко все более и более опасному господству правящего класса, выступающего под лозунгом демократии, над невежественными и менее удачливыми народными массами. Кроме того, поскольку идеал свободы и равенства распространился повсеместно и ниспровергнуть его уже невозможно, неизбежно усиливаются попытки эксплуатируемых масс восстановить свои попранные права и обратить, если получится, эту псевдодемократическую ложь в подлин-ную демократическую истину; начинается классовая борьба. И третье: в ходе классовой борьбы — как часть этого процесса — неизбежно развивается постоянная вражда партий, сначала немногочисленных и простых по составу, но впоследствии превращающихся (как в наше время) в бессильный и бесплодный хаос названий, ярлыков, программ, лозунгов. Все партии выступают под знаменем борьбы идей или идеалов, но на самом деле под этим флагом все они участвуют в борьбе сталкивающихся интересов. И, наконец, индивидуалистическая демократическая свобода неизбежно приводит к усилению конкуренции, вследствие чего упорядоченные тирании инфрарациональных периодов человечества заменяются своего рода упорядоченной борьбой интересов. В результате такого противостояния выживают не наиболее развитые духовно, умственно или физически, но наиболее удачливые и жизнеспособные. Кажется довольно очевидным, что это может быть что угодно, но только не рациональный строй общества; это вовсе не тот совершенный строй, который индивидуалистический разум считал своим идеалом или намеревался воплотить в жизнь.

Естественным средством борьбы с первыми недостатками индивидуалистической теории, воплощаемой на практике, казалось бы, должно быть образование; ибо, если человек по природе своей не является существом рациональным, то можно по крайней мере надеяться, что с помощью образования и воспитания он в состоянии превратиться в нечто подобное. Следовательно, введение всеобщего образования является вторым неизбежным шагом демократического движения в его стремлении рационализировать человеческое общество. Но рационалистическое образование неизбежно означает три вещи: первое — необходимость научить людей наблюдать и верно понимать факты, на основании которых они должны формировать суждение; второе — необходимость научить их мыслить плодотворно и трезво; третье — необходимость научить их эффективно использовать свои знания и свою мысль для достижения как личного, так и общего блага. Способность наблюдать и понимать, способность мыслить и составлять суждение, способность действовать и руководствоваться высокими мотивами требуются полноправному члену общества с рациональным строем; недостаточное развитие в масштабах общества любого из этих труднодостижимых обязательных качеств является верным залогом неудачи. К сожалению, даже если предположить, что образование, доступное миллионам, когда-нибудь сможет приобрести такой исключительный характер, современная система образования, существующая в самых прогрессивных странах, нисколько не отвечает этим требованиям. И как первые обнаружившиеся недостатки и неудачи демократии дали врагам повод поносить ее и превозносить превосходство или даже воображаемое совершенство идеализированного прошлого, так и первые недостатки ее целебного средства, образования, заставили многие незаурядные умы отрицать эффективность образования и его способность изменить человеческий ум, а также отвергать демократический идеал как изжившую себя фикцию.