Человеческий улей

— Как куча говна. И воняет от него так же. От тут уже неделю зависает, пропился до последней нитки.

— Нет, это точно не он. Мой Рыбак раньше этой ночи появиться здесь никак не мог.

— Плохо. Мне этот Фишер не нравится. Так бы и прибил суку. Ладно, раз ко мне претензий нет, меняем тему. Я все же твой крестный и мне до сих пор не по себе от того, что оставил тебя там. Да, в Улье иначе никак, но пойми, не все из старого можно вот так взять и забыть. В общем, я считаю себя твоим должником и потому буду вкусно угощать. Ты что заказал?

— Борщ, котлеты, ну и по мелочи.

— А я разве про жратву спрашивал?

— Мне пива хватит, банку добью и на боковую.

— Да хрен ты угадал. Тут водка вкусная, для начала высосем по литру, потом задумаемся о дальнейшем времяпровождении. По бабам можно сходить, почему бы и нет. В принципе, даже идти никуда и не надо, у Хмурого есть. Страшные они, как моя жизнь, но после литра водки тебе не все ли равно будет.

— Ни водки, ни баб не будет. Без меня отрывайся.

— Это ты сказал не обдумав вопрос в свете глубокого понимания демографической ситуации?

— Ты сам-то сейчас понял, что спросил?

— Уж прости, язык не успевает за мыслями. Ладно, сформулируем чуть иначе. Вот скажи, много ли баб ты тут видел за все время?

— Одну. Одежду приносила, когда моего размера на витрине не оказалось. И еще одну на улице.

— То есть видел всего лишь парочку. А мужиков, я так думаю, встречал куда больше?

— Я прямо сейчас вижу семерых.

— И тебя это не удивляет?

— Меня тут почти все удивляет.

— Дети не выживают, первыми уходят. Потом съедают баб, мало кто из них приспособлен к реальной жизни. В итоге мы имеем ситуацию, где на десять свежих иммунных мужиков приходится одна фемина. Как правило — та еще крокодилица, но здесь она все равно на положении принцессы. Тем более тут стаб на самом краю мира, дальше нет ничего подобного. Кто от Внешки выходит, здесь первым делом оказывается. А между прочим гормоны у иммунных бурлят, что у подростка. Припечет тебя, на стену с воем полезешь. Тут у нас обычное дело, когда пустышку из свежих ловят, связывают, и всем кагалом имеют. Оральные ласки, как ты понимаешь, при такой любви категорически противопоказаны, и особой романтики от подружки не жди, но все остальное пожалуйста. И не надо кривиться, сам такое скоро делать начнешь, если и дальше будешь носом крутить. Ну так что, я закажу у Хвата отдельный кабинет и парочку лялек? Ну или одну можно, вертолетом разложим, оно дешевле выйдет и даже как-то по-дружески.

— Если они все такие же как та, которая одежду приносила, то я пас. Лучше и правда свежую мертвячку поймаю. Да можно и несвежую, все равно посимпатичнее будет.

— Экий ты у нас привередливый. Ну я посмотрю на тебя потом, если доживешь. А насчет вкусной водки, так понимаю, согласие полное?

Карат покачал головой.

— Крестник, ты брось из себя монаха корчить. Тут быстро свихнуться можно, если разрядку себе не давать. Для этого такие веселые стабы и держат. Тут же ничего кроме бухла и потасканных баб нет. Вообще ничего. Просто охрана, бабы и бухло. Полный список того, что надо в первую очередь. Мы приносим сюда хабар, спускаем его в ноль, даем нервишкам отдых от Улья. И нам хорошо, и местные при деле. За банкой пива сюда никто не приходит, смысла нет так мелочиться.

— Значит, я буду первым.

— Этой дурью долго страдать не будешь, станешь как все, даже не сомневайся.

— Посмотрим.

— Вот и увидишь. Как ты тогда отмазался? Удрать успел? Но как? Он ведь меня быстро оставил, хитрый зараза, все уразумел сходу. Так как?

— Я его убил.

— Тебе почему-то верю. Так ты точно выпить не хочешь?

— Точно.

— А я, если не возражаешь, еще бахну. И не раз. Тут, Карат, можно литрами заливаться, и похмелья почти не будет. Главное, не забывай живчик в организм доливать, он почти со всеми проблемами справляется. И кури хоть по три блока в день, лишь бы не перебрать с никотином, отравишься. Рак легких здесь никто никогда не видел. Та гадость, которая в нас сидит, спасает почти от всего. Сберегает свое вместилище. Вирус это, энергетический паразит, или грибница, или еще что… Всякое говорят про эту штуку, точный ответ я не знаю, и вряд ли кто знает. Давай выпьем за здравие наших непонятных пассажиров. Стоит им что-то перепутать, и мы или копыта откинем, или будем бродить по кластерам и радостно урчать при виде вкусно пахнущей свежинки.

Перед Каратом поставили тарелку с аппетитного вида борщом и еще одну с котлетами. Понюхав последние, Шуст уточнил:

— Пацан, я прекрасно понимаю, что вы фарш из человечины крутите, но она хоть свежая?

— Это он так шутит, — без тени улыбки пояснил подросток. — Котлеты говяжьи, чуть-чуть курятины в фарш добавляем тушим с маслом, дожариваем в сухарях. Сейчас салат принесу.

Шуст, не церемонничая, ухватил раскритикованную котлету, откусил от нее чуть ли не половину и, сочно пережевывая, пожаловался:

— Который день заливаюсь, а кусок в горло не лезет. Но вот глянул на твои котлетки, и чего-то закинуть на зуб захотелось. А ты давно тут?

— Днем пришел.