Человеческий улей

Боль терзала не только ногу — все тело побывало в лапах изощренного садиста, не обделившего своим жестоким вниманием ни единого клочка кожи, ни единой косточки. Поворачивая голову едва не потерял сознание, шею будто колючей проволокой обмотали и затянули потуже. Наконец, разглядел источник зловещего урчания. Женщина в юбке и блузке, еще не потерявшая человеческий облик, стояла возле проходной жадно протягивая руки вверх. Там, на самом краю крыши, примостился орущий кот. Тварь была настолько увлечена попытками добраться до лакомства, что даже не обращала внимания на Карата.

Ну да, явно не из матерых. Бегун или что-то в этом роде. Бегунья. Дождь намочил волосы и одежду, при свете вспышек молний казалось, что перед ним нормальная девица с достойной фигурой. Но нет, это уже не человек, а монстр, дерганые движения выдают. Не слишком умный, будь покруче, уже бы забрался на крышу или проигнорировал недоступную цель, плотно занявшись лежащим без чувств человеком.

Рука, потянувшаяся за ружьем, замерла. Пусть Карату и крепко досталось, но из ума он не выжил. И вообще, резко поднабрался опыта, пусть и негативного. Не надо торопиться нашуметь. Ведь выстрел — очень громкое дело. И плевать, что до этого он высадил шесть патронов. Да, твари, которые услышали, уже в курсе, что здесь можно поживиться, но дело вовсе не в них.

Дело в человеке.

Рыбак не успел уйти далеко. Он услышит выстрел и поймет, что топтун не убил Карата, что тот каким-то загадочным образом избежал смерти и продолжает барахтаться в кровавом меде Улья. Вдруг у него возникнет соблазн вернуться и завершить начатое? Ведь сильной твари, скорее всего, уже нет, а Карат выжил, но, очень может быть, получил серьезные ранения в рукопашной схватке. После его смерти можно забрать ружье и патроны — ценящиеся здесь предметы.

Маловероятно, что эта гадина решится на такое. Кишка тонка. Скорее всего, мчится со всех ног прочь отсюда не разбирая дороги. А может даже подыхает в кустах от полученных ран, ведь шея — опасное место. Но Карат не будет стрелять. Не надо идти на риск если есть возможность его избежать.

Неподвижная туша топтуна валялась в двух шагах, и Карат сомневался, что у него хватит сил вытащить меч. В свете молний видно, что он ухитрился пробить тварь насквозь, кончик лезвия выглядывал с другого бока. Странно, ведь казалось, что засело наглухо где-то посредине.

Стянул рюкзак, вытащил цельнометаллический топорик удерживавшийся на шнуре обвязки. Поднялся, сильно припадая на простреленную ногу, приблизился к мертвяку, от души размахнулся и ударил под набрякшую выпуклость спорового мешка. Тварь взвизгнула, рухнула на мгновенно подогнувшиеся колени, неуклюже завалилась на бок.

Дело сделано.

Мокрый кот тут же спрыгнул с крыши, уселся под козырьком, истошно взвыл, жалуясь на злую затейницу-судьбу и мокрую погоду. Карат, чувствуя, что искать удобное помещение нет сил, с трудом переступил через серого спутника, вошел во мрак проходной, навалился спиной на стену, сполз на пол согнув колени. Несколько минут провел без малейшего движения тупо таращась в темноту, затем со стоном поднялся, направился назад, на улицу. Очень не хочется совершать какие-либо телодвижения, но приходится, ведь ему очень нужен рюкзак.

Вернулся под крышу, из рюкзака первым делом достал компактный плащ-дождевик. Надо было раньше о нем вспомнить, но и сейчас пригодится. Из него Карат устроил укрытие где можно пользоваться маленьким фонариком без опаски, что кто-нибудь заметит отблески света в окнах проходной.

Удивительно, но арбалетный болт вообще не торчал в ране. Он едва-едва углубился в голень и не выпал только потому, что застрял в штанине. Или оружие не такое уж мощное, или сказался тупой наконечник в форме вытянутой свинцовой сливы. Пробивающая способность у такого куда ниже чем у стального, вот и не справился с костью. Возможно, Карат заработал солидную трещину, или даже не одну, но перелома, который вывел бы его из строя на долгое время, не было.

Ушиб — да, знатный получился. Наконечник от нагрузки сильно деформировался, а свинец хоть и мягкий, но все же металл. Опухоль грандиозная, смотреть страшно, а уж болит так, что слезы лезут. Помазал йодом, наложил тугую повязку и на этом с медпомощью было покончено.

Помня, что лучшая медицина в этом безумном мире добывается не в аптеке, сделал пару глотков живчика, и коту маленько плеснул, ему ведь надо стресс залечивать.

— Спасибо Гранд. Выручил. Не забуду.

Кот лакал взахлеб и ничего на это не ответил, а вот появление ножа и банки в руках не пропустил, уставился с вожделением.

— Дам. Дам говорю, не надо меня гипнотизировать. Но и не надо на обед в шесть блюд рассчитывать, остались мы с тобой без ничего. Последняя банка, почти всю тушенку этот уродец умял, чтоб он от гангрены сгнил. Все то, что в деревне нашли, у него осталось, смылся с рюкзаком.