Человеческое, слишком человеческое

- Помоги, не могу руки отнять! - хрипло каркнул раненный.

Еще метров семь. Черт, какие глаза у него - долго не протянет.

- Да быстрее ты, сука! - прорвало искателя и он зашелся булькающим кашлем.

Сам вижу. Поверь, с моей смертью тебе легче не станет. Еще шажок. Лужа крови у паха сидящего была чудовищна - или меня дурил тяжелый красный свет. А еще там был след - едва заметный след, кто-то вступил в плеснувшую кровь - вон у стенки брызги.

А еще - это след от каблука, который направлен от сидящего.

От него - в густую тень у самого громкого агрегата.

Я остановился.

- Где Ева?

- Да чтоб тебя так порвало, сука! - заорал раненный. - Я сейчас...

- Где Ева?!

- Вверх, он полез вверх!

Это была паника, и я похолодел. "Да ну, не может быть". Нет-нет, гонево, так не бывает. А еще раненный косит - и все бы ничего, но в движении глазных яблок есть схема - и я выстрелил в ядро этой схемы - в тень, а неразличимым мгновением спустя тень взорвалась прыжком.

Кувырок - Ева проходит мимо, а мне щеку обжигает прошедший мимо выстрел.

"Тяжело на одной ножке скакать?"

Макинами выкатилась между мной и Аской и вдруг, изогнувшись, пружиной бросила себя навстречу рыжей. Я разрядил пистолет ей вслед, напарница тоже куда-то там попала - стену забрызгало черными каплями, но обезумевшая Ева уже вышла вплотную к Сорью.

Голосил раненный, ревел охладитель, а я сквозь мгновения тянулся к курку лазерного блока, понимая, что выстрел гарантированно порежет все и вся - и синтетика, и человека.

""Берсерк?" Не успею".

Сознание толчками удлиняло паузы между секундами, гул труб с теплоносителем ушел в глубокий инфразвук, но движения двух девушек все еще были слишком быстрыми. Зато теперь видно, что на полу валяется длинноствольный полицейский "комбо", на Макинами - широкая светлая куртка, в спине - дыры, а ниже колена у нее прилажен какой-то костыль, обмотанный тряпками.

"Да как она движется вообще?"

И тут я потерял нить времени.

Аска размытой тенью ушла из-под удара в горло, метнулась в сторону, но не увеличивая расстояние для выстрела, а просто обходя уносимую инерцией Мари.

Шаг.

И Ева открыта для выстрела. Я уже топил курок, когда Сорью взмахнула рукой, перечеркивая синтетика наискось, и вот теперь Макинами просто взорвало изнутри - не в пример ярче, чем при попадании 600-го.

Так на моих глазах человек впервые использовал против Евы вибронож.

- Я не хотел! Они обещали!.. Пожалуйста!

Сложная приманка рухнула в лужу своей крови и вопила, не переставая. Гул в ушах сходил на нет, сердце, готовое уйти в "берсерк", замедлялось, а с пола вставала Аска, с рукавов которой густо капала черная кровь.

"Черт побери, вот это была скорость, - долбилось в голове. - Вот это. Была. Скорость".

- Я в норме. Я в норме, - крикнула Аска и нагнулась за ZRK. - Все нормально!

О, даже шок какой-то... Я посмотрел, как она с опаской подходит к искореженному телу, как заводит себе за спину ствол, и обернулся на звук:

- Помогите же мне!

Он еще жив. Славный день, парень: выпустили кишки, посадили истекать кровью, взяли на мушку, пообещали что-то. А еще - чтоб ты знал - это такая игра. Игроки они, парень. Вернее, теперь уже один игрок. Я наклонился над раненным, перевернул его и раздавил капсулу "регеногеля" над рваной раной в животе.

- Синдзи!!

Я вскочил. Аска бежала ко мне - и это было страшно, потому что, как в замедленной съемке, за ее спиной разворачивался огненный клубок взрыва.

За секунду до того, как пламя лизнуло меня, мы скатились по служебной лестнице куда-то вниз.

*no signal*

Это какое-то болото - сплошная равнина, круглая кажется, ограниченная холмами, заполненная густой жижей. Край воронки? Кратер? Что это?

Я стою по колено в ледяной влаге, уже ноют щиколотки, уже морозит меня всего, а когда я поднимаю глаза, то вижу капли, которым не достичь поверхности. Они попросту испаряются в воздухе, и все небо над моей головой затянуто дождем, дождем и паром от испаряющегося дождя.

Это, должно быть, ад.

Это та-ак банально.

И даже довольно страшно.

Передо мной появляются круги, и над вязкой гладью поднимается призрак. Парень, вроде обычный себе, черноволосый - почему-то волосы даже не намокли. Его глаз я не вижу - шевелюра сбилась и почти закрывает верхнюю часть лица.

Но только когда он начинает говорить, я понимаю, чье это лицо, чьи там под чубом глаза, и почему такой знакомый плащ.

- Ты одинок?

"Я-то?"

Вокруг колеблются призраки людей - ни одной четкой детали, только образы. Просто коллега, коллега, продавец, сосед, снова коллега, капитан... Хотя нет, у капитана есть пара деталей. Грудь хотя бы.

- Ты одинок.

"А ты урод".

Только один призрак плотнее других, и остальные размывает, обращает в столбы измороси. Я смотрю в алые глаза и пытаюсь улыбнуться, но губы намертво замерзли тонким шрамом.

Больно.

- Ты спас ее ради себя. Ты не веришь в нее.

"А не пошел бы ты!"

Но силуэт тает, становится все тоньше и прозрачнее, все бледнее красные глаза, все слабее моя попытка сдерживаться.

- Твое сердце уродливо.

Она тает. Нет, пожалуйста. Я не одинок.

- Ты готов убивать ради нее - но не готов видеть в ней человека.