Человечество - для чего оно?

Среди «странных» совпадений, отмеченных мною выше, имеются, как вы, наверное, помните, и такие: распространение скепсиса, пессимизма среди молодежи, теория «призрачного существования», распространение наркомании, шагнувшей из среды необеспеченных и в «высшие» слои общества, увлечение пустячными затеями в ущерб серьезным делам, показной и непоказной нигилизм. И все это — в параллель с величайшими достижениями человеческого разума, с социальным прогрессом, со стремительным ростом культуры.

Очень показательно, что духовный кризис охватывает в первую очередь страны с высоким стандартом жизни. Мальчишке-сигаретчику или чистильщику сапог где-нибудь на улице Каира или Касабланки не до мировой скорби, ему нужно заработать свои пиастры на кусок хлеба… А когда этих пиастров сколько угодно, когда есть и мотороллеры, и машины, и все прочее, чего только захочется, — тогда вдруг и начинает твориться с человеком неладное…

Наверняка тому много конкретных и точных причин; от плохого воспитания и избалованности до социальных катаклизмов, происходящих в мире.

Но глубинная причина, видимо, одна: непонимание, для чего вообще существуют такие штуки — человеки и человечество; все ясно, пока нужно индивидуально бороться за материальные блага, за жизненную карьеру свою или — я имею в виду прогрессивно настроенных людей — за общие идеалы. Ну, а если не надо бороться? Точнее — если кажется, что бороться уже не надо, не за что? Если все есть, все предопределено от рождения и мнится, что иначе и быть не может и что этому состоянию «материального пресыщения» ничто и никто не угрожает? Для чего тогда жизнь? Ради удовольствий, чувственных наслаждений? Что ж, можно жить и ради этого, но мало-мальски требовательные к себе души довольно скоро приходят к разочарованию, к надрыву…

Может быть, пессимизм такого типа — от невысокого интеллекта? Во всяком случае, Норберт Винер, создатель кибернетики, определенно отличает «эмоциональный пессимизм, который гнетет профана», от «интеллектуального пессимизма профессионального ученого». В причинах последнего нам и нужно разобраться.

«Мы погружены в жизнь, — пишет Винер, — где мир в целом подчиняется второму закону термодинамики: беспорядок увеличивается, а порядок уменьшается. Все же, как мы видели, второй закон термодинамики хотя и может быть обоснован в отношении всей замкнутой системы, определенно не имеет силы в отношении ее неизолированных частей. В мире, где энтропия в целом стремится к возрастанию, существуют местные и временные островки уменьшающейся энтропии, и наличие этих островков дает возможность некоторым из нас доказывать наличие прогресса».

Далее Винер приходит к малоутешительным выводам: «Мы в самом прямом смысле являемся терпящими кораблекрушение пассажирами на обреченной планете. Все же даже во время кораблекрушения человеческая порядочность и человеческие ценности не обязательно исчезают, и мы должны создать их как можно больше. Мы пойдем ко дну, однако и в минуту гибели мы должны сохранять чувство собственного достоинства».[9]

Этот элегантный пессимизм одного из крупнейших ученых современности, который так много сделал для настоящего и будущего, для прогресса, — этот интеллектуальный пессимизм по-своему очень показателен.

Мне трудно судить, почему Винер столь ортодоксально придерживался гипотезы Клаузиуса о тепловой смерти Вселенной, несостоятельность которой была показана еще в прошлом веке философом Энгельсом и физиком Больцманом. Профессионально мне интереснее другое: люди для Винера — беспомощные пассажиры на обреченной планете, разыгрывающие в общем-то бессмысленную трагедию и на всякий случай создающие некие ценности… А ведь при такой ситуации действительно остается либо жить напропалую, либо изящно рассуждать о смертности всего сущего…

Ну а если бы кто-нибудь, не занимаясь специальными исследованиями, просто пожелал бы навести справку: что это такое-человечество, какое оно занимает место в природе? Я, естественно, не просматривал все справочники мира, но что касается БСЭ, то она бы не помогла. Удивительно, но слона не заметили: статьи «Человечество» нет, будто и не существуем мы на странной нашей планете.

Что люди на земном шаре не пассажиры, а уж по крайней мере весьма энергично работающий экипаж, естествоиспытателям, да и не только естествоиспытателям, известно давно. Нравится это или не нравится, а деятельность человечества уже приняла планетарный размах и ширится с каждым годом.

Но констатация этого факта — лишь малая часть той проблемы, к которой мы сейчас вплотную подошли.

Энтропии Клаузиуса в свое время «повезло» примерно так же, как теории относительности, на некоторое время она оказалась «модной», и потому понятие это приобрело широкую известность. Я лишь коротко напомню суть дела, суть второго закона термодинамики, не вдаваясь в несущественные для моих целей вариации и подробности. Второй закон термодинамики еще называют законом рассеяния энергии.