Человечность бытия (СИ)

Раздвоение личности. Паноптикум. Но Арвик привык. Иногда приходилось отдавать часть самого себя, поскольку находилось другое, куда более интересное дело, нежели сидеть и проходить бесконечные тесты, отвечать на вопросы и работать над задачами. А потом, когда книга, фильм или стим заканчивались, то две половинки соединялись, пользуясь трехразовым резервом по мощности, объединяли память и вновь становились одним. И все же прежде общаться им не приходилось. Сумасшествие? Создание первого искусственного интеллекта не лишено недостатков.

Память совместилась. Вторая часть, до этого исходившая в ужасном приступе ненависти и паники, получила приток новой информации. Истерика прекратилась сама собой, сменившись ледяной рассудительностью злобы и презрения. Отец... Нет, не отец. Этот человек, это существо, посмело его рекламировать. Он торгует им, словно бы Арвик товар, бессловесное животное или раб. У него есть паспорт! Для Империи он Арвик Алаан, шог и полноправный субъект права, а не его объект!

Как ни странно, этой же точки зрения придерживались и Директора.

- Шог Алаан, давайте остановим эту минутку рекламы товара и саморекламы своего собственного гения! - поднял руку сын Первого Дракона. - Вы понимаете, о чем вы вообще говорите? Сейчас вы говорите о нем, как о творении. Если вы не заметили, подобного не позволяем себе даже мы, хотя уж нам как сыну Корхала или тете жены императора, разрешается многое из того, что запрещено другим смертным.

- Великий Дракон прав, - кивнула герцогиня, склонив свою красивую головку ювелирной платины. - Мы беседовали с Арвиком, пусть и исследуя его чуть ли не с микроскопом, но все же как с живым существом. Подростком. Бунтарем. Желающим самоутвердиться. Он показал собой все свои человеческие качества, которые многим из ныне живущих так не хватает. Вы же говорите о своем сыне, словно о рабе на древнем рынке Тиссаля!

- Но...

- НЕ ПЕРЕБИВАЙТЕ, КОГДА С ВАМИ ГОВОРИТ ЛИЦО ИМПЕРАТОРСКОЙ КРОВИ! - стальным голосом произнесла Ее Светлость.

Алаан смертельно побледнел. Душа, еще недавно воспрянувшая, спряталась обратно в район пяток. Проняло даже Арвика, уж точно не знакомого с Императорами и не имевшего перед ними никакого заложенного в гены тысячелетиями благоговения. Малыш робот, не зная уже, куда и деться, сделал полукруг, отгораживаясь вазой и от двух Директоров, и от собственного отца-предателя, а кремний-кобальтовый мозг в благоговении обрубил все логические операции, словно бы она могла как-то уличить его в непочтительности к особе Императорского Дома.

- Вы сейчас торгуете своим сыном. Что ж, ваше право, поскольку императорский эдикт не запрещает торговлю рабами, он лишь запрещает торговать представителями определенных рас, в список которых Арвик не входит. Мы не будем спорить над этичностью подобных действий, так как мы согласились на подобную операцию. В нашей власти будет тотчас же дать ему свободу и работу с зарплатой.

">Анализ искренности высказывания объекта "герцогиня Кимбер" с учетом проекции модели поведения объекта "герцогиня Кимбер".

Искренность высказываний - 92%. Совпадения с моделью поведения - 93%."

- Но пока, шог Алаан, я требую от вас прекращения этой рекламной кампании! - продолжала между тем герцогиня. - Вам все понятно?

- Д-д-д-д-да, В-в-в-в-ваша С-с-с-с...

- С-с-с-с! - передразнил его Кестель.

- А раз вы согласны, шог Алаан, то тогда, пожалуйста, прекратите свой поток реклаамы.

Малютка-робот сидел и с ужасом ждал продолжения, смотря одной камерой на двух Директоров, а другой - на создавшего его.

- Мы пытались взывать к вашему благоразумию, шог, но вы к нему не прибегли, продолжая упорствовать. Что ж, отлично. Продолжайте не считать своего сына живым. Это ваше право. Сколько вы за него хотите? - спросила герцогиня.

- Я э-э-э-э...

- Сколько. Вы. Хотите, - прорычал Дракон, хлопнув по столу.

Арвиком овладело спокойствие. Весь хард медленно остывал, лишившись большей части задач. Вентиляторам уже не было нужды так нагнетать воздух. Даже мышиное семейство вернулось назад, на свою с любовью и заботой сооруженную лежанку, и счастливо попискивало, согреваясь о вечно горячую материнскую плату, обслуживавшую всю систему охлаждения. Это было полное равнодушие к своему собственному существованию. Только что его собственный отец отрекся от него и подтвердил это перед людьми. А его самого собирались продать, словно какую-то вещь.

Едва слово "вещь" мелькнуло в строке эмпатического анализа, как система вновь взбрыкнула.

"Я же не вещь! Как я могу быть вещью! Я не сотворен! Я жив! У меня есть паспорт, весь набор документов гражданина, даже распечатки протоколов тестов Алаана! Как же так? Я жив! Я сотворен?