Человек

А теперь вот новая напасть. И, хотя Сумрак не имел ни малейшего представления о загадочных существах, собирающихся прибыть на его планету, он знал, что их появление это новая серьезная угроза. Нет, страха он не испытывал, но определенную тревогу, как и его слуги, готовящиеся к войне, естественно ощущал. Раньше он знал все про своих слуг, но что сейчас могли значить вот эти взгляды вверх? И почему вверх? Это было странно. Сумрак этого не понимал. И когда ему понадобилось узнать, что же увидели над собой в таком ласковом для них голубом небе готовые к схватке Хранители, мрачные Инквизиторы, стоящие на страже у пусковых установок стратегических ракет, что увидели все остальные Иные к которым он приближался, то Сумрак просто захотел этого. Увиденное, поразило его. Сумрак увидел себя. Самого себя их же, до нельзя удивленными глазами, ибо в каждом Ином был он, Сумрак, и была его Сила.

Высоко в небе медленно клубилось полупрозрачное, едва различимое грязно-серое образование, сотканное из миллиардов тончайших нитей. Оно, то слегка сжималось, съеживаясь, становясь меньше и от этого плотнее, то вновь приобретало прежний размер примерно в одну десятую часть небосвода. Пульсации Сумрака совпадали с периодическими незначительными изменениями его цвета. Размытое клубящееся пятно напоминало то мокрый асфальт, омытый нудным осенним дождем, то едва заметное легкое весеннее облачно, неподвижно застывшее в безветренном небе. Но каким бы оно ни было это зрительное для всех Иных проявление Сумрака в нем явственно угадывались черты человеческого лица.

Искаженное непрерывно меняющейся структурой Сумеречного образования, размытое, но тем не менее достаточно похожее на… На кого? Сумрак никак не мог понять на кого именно и, это причиняло ему доселе незнакомое чувство мучительного беспокойства. На кого-то очень знакомого… «На… На него самого! На меня! — медленно осознавал Сумрак. — На меня прежнего. На того, который… стал мною…».

Муромцев дернулся и открыл глаза. Он увидел склонившееся над собой встревоженное лицо молодой женщины и долго не мог понять, что это Алена. А когда понял, то испугался.

— Проснулся, вот и хорошо. Дурной сон видел? — спросила жена, взъерошив ему волосы. — Я услышала, что ты так жутко стонешь во сне, и давай скорее тебя будить. Что-нибудь страшное приснилось?

Муромцев слегка отстранив Алену, с некоторым трудом придал своему телу сидячее положение. Он еще довольно плохо соображал. С минуту Сергей молчал, постепенно приходя в себя, потом потер ладонями лицо и нехотя произнес:

— Да так, ерунда всякая. Не обращай внимания.

За окном светило солнце и щебетали птицы. Где-то, скорее всего у соседа едва слышно работал триммер. Муромцев посмотрел на жену и спросил:

— Зая, а который сейчас час?

— Около восьми. Ты что собрался куда-то? — спросила Алена.

Она встала с кровати, не одеваясь, босиком подошла к окну и отдернула наполовину опущенные шторы.

— Отдохнул бы после охоты. Я рыбу пожарю. А? — добавила она, не оборачиваясь.

— Да, нет, — не совсем уверенно ответил Сергей. — Скорее всего, нет. Даже наверняка нет. — Если только вызовут.

Он тоже встал. Подойдя к жене, обнял ее за загорелые плечи. Крепко прижал к себе, ощущая одновременно острое чувство вины перед Аленой и жалости к самому себе. «Сказать о Трванах или нет? Правительства пока не афишируют эту информацию». В конце концов, Сергей решил ничего не говорить. Поцеловал в шею. Алена немного наклонила голову.

— Соколов? — спросила она сразу повеселевшим голосом.

— Он или его люди. Ты же знаешь, что у Ле… у него всегда много работы. Он звонил вчера поздно вечером и сказал, что я могу ему понадобиться.

— Подстрелил что-нибудь? — Алена повернулась к нему и заглянула в глаза.

Сергей уже вполне пришел в себя, поэтому спокойно выдержал пытливый взгляд жены, улыбнулся и сказал:

— Пойдем, покажу.

Не давая ей накинуть на себя халатик, он за руку потащил Алену вниз по лестнице, в кухню и с гордостью показал уже почищенную охлажденную рыбу. По достоинству оценив улов, Алена сказала, что для начала совершит традиционный утренний обход участка, а уж потом займется завтраком. Муромцев, разумеется, согласился и решил, что пойдет вместе с ней. Тогда его жена убежала одеваться, получив вдогонку от Сергея шутливый шлепок немного пониже спины.

Вскоре она появилась перед ним в шортиках свободного покроя цвета хаки и оливковой футболке. Вместе они довольно долго бродили по саду. Алена придирчиво осматривала каждое дерево, каждый кустик, не говоря уже о ее любимом цветнике. Его жена считала, что чем чаще смотришь на растения, тем лучше они растут. Муромцев не возражал. Будучи довольно далеким от всего, что связано с земледелием он совершенно не понимал, что может измениться, к примеру, в обыкновенном кусте черной смородины за сутки, прошедшие со времени последнего обхода. Поспорив немного на эту тему, они вернулись в дом. Там Алена стала собирать на стол, а Сергей прошел в гараж и открыл ворота, что бы загнать внутрь изрядно пропылившуюся машину.

Здесь его и застал телефонный звонок Данилова.