Человек

Обычное утро пятницы. Голова Лайта, кажется, готова была разорваться на миллион кусочков, но всё же оставалась на своём месте в полном состоянии. Всё тело болело так, будто по нему ночью проехалась вся история развития железных дорог Селдестрии. Желание поспать ещё несколько часов просто чтобы выспаться не покидало его. Несмотря на это, Лайт встал. Хотя точнее это было бы назвать вскочил. Он каждое утро так «подлетал». Это каким-то образом придавало ему бодрости. И этот раз не исключение – Лайт хоть и ощущал все прелести плохого сна, но бодрость чувствовалась сильнее. Как-никак не встать по команде подъём было нарушением дисциплины, на которую наш герой, честно говоря уже давно забил, но потихоньку поддерживал. Как и обычно утром объявили о сегодняшнем плане мероприятий. Сплошная скукотища. Нет, серьёзно – кому вообще сдалось это всё? Почему бы не научить чему-то полезному, как, скажем готовке или иным бытовым делам? Зачем учить старые печати? А новые кому сдались? Ну, разве что, тем, кто приехал в академию не совершенствоваться, а лишь обучаться. И Лайт бы не выражал своё недовольство по этому поводу, если бы к этим занятиям по полу-теории не привлекали тех, кто уже совершенствуется. Так нет же. Говорят, мол, тоже учите, может что нового и узнаете. Лайту это не нравилось. Многим это не нравилось. Но ничего уж не поделаешь – такова уж академическая система. Впрочем, существовало много способов откосить от такого рода занятий. Например, поскольку каждое занятие вёл отдельный преподаватель, можно было появляться лишь на первых минутах, а затем незаметно уходить или отпрашиваться в туалет и не возвращаться. Аудитории были достаточно большими, поэтому уследить за каждым стрелком не удавалось и многие, после побега с занятий, занимались своими делами. Расписание для нашего отряда на неделю было следующим:

Понедельник – до обеда теория, после обеда полтора часа отдыха, затем до ужина шла практика. По идее она должна была быть организованной, но таковой она являлась ровно до ухода с полигона наставников. После же начиналось веселье. Какое – позже узнаете. После ужина и до отбоя было, опять же, свободное время.

Вторник – выходной день. Каждый занимается абсолютно чем угодно. В рамках разумного, конечно. Хотя, всегда и везде можно найти свои лазейки и нарушить правила. И эта академия не была исключением.

Среда была такой же, как и понедельник.

Четверг же полностью состоял из теоретических занятий. Однако в четверг, в отличие от обычных дней, преподавали крайне интересные занятия, даже для совершенствующихся стрелков.

Вся пятница была посвящена практике

Суббота была таким же днём, как понедельник и среда, но нагрузка была меньше после тяжёлой пятницы

Воскресенье было выходным

Отряд состоял из 24 человек. Но не наш. Вследствие смерти Марка и ухода другого человека, в отряде было всего 22 человека. Оба свободных места были в 42-м помещении. Кстати о них.

Каждое помещение состояло из двух блоков. В каждом блоке было по два жилых места. На каждом жилом месте был следующий набор мебели: Кровать, не для всех удобная, но всегда можно было поменять матрас в хозяйственной части; Рабочий стол, над которым располагалась книжная полка, и в котором находились достаточных размеров, выдвижные ящики; Тумбочка средних размеров, в которую обычно складывали личные вещи; Мини– холодильник, размером с тумбочку. И в целом на этом всё. Однако комнаты пустыми не казались. Порой даже думали, что надо сократить количество мебели в помещениях, но решили оставить: чем приятней условия, в которых живёт человек, тем сам человек приятней, да и подавлять бунт, из-за мебели, а тем более – начинать его – бред полный. За три года проживания здесь, в академии, Лайт понял одну важную хозяйственную вещь: Либо ты делаешь свою жилую часть максимально комфортной для тебя, либо ты сходишь с ума. Наш герой, слава богу, выбрал первое. Хотя, идёт ли здесь речь о каком-либо выборе? А может это – просто иллюзия выбора? А может, в целом, – всё было иллюзией?

В каждом блоке было по два окна. Их, вообще не разрешали открывать настежь, а лишь на проветривание, но везде, опять же, есть свои лазейки, и Лайт, сумевший найти одну из таких, знал, как у этих окон открыть замок на полное открытие. На самом деле – в открытии окон не было особой нужды на протяжении всего года, а лишь ближе к концу весны, летом и в начале осени. Остальное время в блоках было достаточно прохладно, и окна не открывал никто. Но поскольку на моменте, о котором повествуется дальше, длится летний период, Лайта можно понять…