Человек

- А свет, все-таки был, - уже засыпая, пробормотала сестренка. Посидев еще немного, поворачиваю выключатель и от страха замираю на мгновенье: в дверном проеме - Ангел. Рука сама собою включает свет, бегу и от страха зарываюсь в подушку. Лежу, боясь посмотреть на дверь. Осторожно, потом смелей. Ничего. Подхожу к выключателю, поворачиваю - та же картина. Хочу повернуть еще раз, но Ангел ложит свою руку на мою и говорит:

- Нам и так светло.

Он с улыбкой молча смотрит на меня некоторое время, затем произнес:

- Трудно тебе, понимаю. Но терпи, так нужно. И его не стало.

Я настолько перепугалась, что три дня пролежала в постели, мама все допытывалась, почему у меня глаза такие странные".

Так закончила Марийка свой рассказ о пережитом за последнее время.

Мы расстались, переполненные непривычными впечатлениями.

Лет через 10 я встретил Анечку, теперь уже девушку лет 18.

Узнали друг друга. Разговорились, и я спросил:

- Аня, ты правда видела свет?

- Конечно, видела, хорошо помню, такой яркий, необычный.

С того памятного вечера я старался видеться чаще. Наша дружба переросла в привязанность, хотя никаких вольностей мы не позволяли себе.

Разговоров о Марийке становилось все больше и больше. И их стало совсем много после очередного происшествия.

Когда я приходил к ней, мы неспешно шли по Ташкентской, в сторону степи. Там, просидев на пригорке и помолившись, возвращались домой. Обычный наш маршрут.

В одной из таких прогулок я услышал следующее: "Однажды залаяла наша дворняжка. Я подумала, что ты пришел. Выхожу во двор и вижу в калитке... Ангела. Он жестом позвал меня за собой. Мы шли по какому-то лугу. Он простер руку и спросил, что я вижу.

Я глянула в ту сторону: в ярком сиянии, охватившем горизонт, проступали контуры каких-то воздушных строений и дворцов.

- Все это принадлежит Моему народу и, значит, и тебе.

И вдруг он запел. Запел мою любимую песню: "Отчизна моя в небесах".

Представляешь картину: луг, неземной город вдали и поющий Ангел. А голос! Я ничего подобного не слышала. Я невольно присоединилась к любимой песне, но что мой голос рядом с его голосом.

Затем он посмотрел на меня долгим взглядом и сказал: "С тобой что-то произойдет. На время. Но ты не бойся, так нужно".

- А что, Господи?

- Иди домой, и во сне я покажу что.

Когда его не стало, я увидела себя в степи, вот на этом самом пригорке. Ночь или вечер, не знаю, сколько времени прошло, как я вышла из дому.

Пришла домой, поспешила заснуть, т.к. хотелось поскорее узнать, что же произойдет со мной.

Вижу, будто я стала немая. Пишу на бумаге, а мне не верят. Думают, что я притворяюсь.

Я, наверное, стану немой. Страшно, но он сказал, что так нужно.

Она помолчала, с чем-то внутренне борясь и продолжила:

- А еще он сказал...

Она не договорила, и мне не сразу удалось заставить ее досказать. Но все же, опустив глаза, она сказала:

- Ангел говорил, что мы с тобой будем вместе".

Я и до этого заявления уже внутренне мечтал об этом и... боялся.

Страх уходил своими корнями в вереницу этих странных и страшных событий, уже свершившихся и ожидаемых.

Многое настораживало. Я анализировал ее рассказы и приходил в тупик. Внимательно вглядывался в ее лицо, в глаза, прислушивался к словам, присматривался к образу мыслей: кажется с умом все в порядке. А эти явления Ангелов? Трудно понять, где Божий почерк, где бесовский. Слова ангелов не всегда гармонировали, порою противоречили друг другу.

Невольно вспоминалось предостережение Апостола Павла о том, что и "сатана принимает вид Ангела Света".

Кто же из них кто? Эти сомнения привели нас к совместному решению:

Если это сказал Господь, то о лучшем и мечтать не стоит. Если же сказал другой, то не из добрых намерений он делает такой шаг.

Ставим три условия, исполнение которых подтвердит Божественность этого откровения:

а) ты должна за короткое время вырасти на 5 сантиметров;

б) со стороны моей матери - полное расположение к тебе;

в) в этом году меня не возьмут в армию (хотя мне уже 20 лет).

Так мы и расстались в тот вечер.

Ретушируя портрет (такова была моя работа), я услышал стук в ворота.

Выхожу. Заплаканное лицо Марийки. В руке записка. Молча вручила мне ее и ушла.

До недавних пор в своих бумагах встречал этот клочок бумаги, исписанный простым карандашом: "Сегодня в 11 часов дня на работе я потеряла речь. Исполнилось то, что сказал Ангел. Мне не верят, думают, что притворяюсь. Что делать? Приезжай на наше место в степи, возьми бумагу и карандаш, а то как мы будем разговаривать? Марийка".

Примерно через час я "оседлал" велосипед и поехал в поле.

Издали вижу знакомую фигуру на пригорке. Приближаюсь. Она сидит спиною ко мне. На мои шаги не среагировала. Ложу руку на плечо - никакой реакции. Быстро захожу спереди - ее брови удивленно взлетели:

- Ты не слышала, как я подъехал? Качает головой: нет.

- А когда руку на плечо положил?

- Нет.

- Беру ее ладошку в свою. Жму.

- Чувствуешь?

- Нет.

Прижимаю сильно. Не дрогнул на ее лице ни один мускул. А пора бы уже.

- Чувствуешь?

Опять качает головой.

Зачерпнув воды из ручья, брызгаю в лицо. И снова: нет.