Человек без дождя

– Не сегодня, – ответила Дина, – сегодня мне нужно о многом подумать, нужно написать несколько писем и получить ответы. И вообще… Сегодня мы с тобой устроим себе небольшой праздник. Торжественный ужин, так сказать. А завтра я уйду.

– Хорошо, – кивнул я, думая о том, что нам предстоит еще целый день. Огромный, восхитительный день, ослепительно яркий день перед тем, как снова наступят серые, тягостные сумерки.

Мы дали друг другу обещание, что не будем обсуждать трагические события, которые свели нас, не будем заглядывать в будущее и говорить о нем. Некоторое время Дина просидела за компьютером, писала какие-то письма, за это время я сбегал в магазин и накупил для последнего ужина все по списку, который она составила. Днем мы пересматривали ришаровские комедии, потом вместе готовили еду. За ужином мы оба постарались обойтись без тостов и без обещаний когда-нибудь встретиться снова. У меня комок застрял в горле, и я в любом случае ничего важного сказать бы не смог. Но мне казалось, что и Дина испытывает примерно то же самое. После полуночи, когда мы разошлись по своим комнатам, я завалился на кушетку, уткнулся в подушку и уже был на грани того, чтобы дать волю своим чувствам, но в этот самый момент дверь моей комнаты приоткрылась. Дина вошла, не говоря ни слова, так же молча скользнула на мое тесное ложе и прижалась ко мне всем телом. Лицо ее было мокрым от слез.

– Ну вот, – прошептал я, гладя ее по лицу, – а говорила, что ты урод…

На следующий день я проснулся в ее комнате, все-таки там было просторнее. Ее уже не было. Слава богу, у нее хватило милосердия уйти не прощаясь. В окно уныло барабанил затяжной дождь, предвестник скорой осени.

Глава 2

В протоколе допроса Андрея Валентиновича Уварова был указан адрес его тогдашней регистрации: улица Артамонова, дом 26, квартира 16. Квартиру парень снимал у Антонины Алексеевны Иващенко, собственницы жилья, проживающей в том же 26-м доме, только в квартире 44. Костя Дьяков хорошо знал город, долго искать нужный дом ему не пришлось. Унылая хрущевка в депрессивном районе. Костя нашел нужный подъезд, дважды нажал на четверку в домофоне, и через мгновение ему ответили не то мужским, не то женским дребезжащим голосом. Он представился, и дверь немедленно открыли.

– Что это от нас полиции потребовалось? – с порога пробормотала женщина, одетая не по сезону – в теплый шарф и махровый халат. – Заходите, если простуды не боитесь, у меня вирус.

Костя еще раз поздоровался, вытер ноги о половичок, на который указала хозяйка, и прошел следом за ней в узкую тесную кухоньку, по которой распространялся аромат только что испеченного пирога.

– Яблочный пирог, – сказала хозяйка, и было непонятно, приглашает она его испробовать или просто констатирует факт его наличия.

Костя уточнять не стал, сглотнул слюну и плюхнулся на шаткий стульчик.

– Вы Антонина Алексеевна, правильно?

Женщина утвердительно кивнула.

– Тогда у меня к вам несколько вопросов, – сказал Костя.

– Так я не поняла, вы пирог будете или как? – поинтересовалась хозяйка.

– Если вас это не затруднит, – сказал Костя, улыбнувшись своей самой обворожительной улыбкой, которую всегда держал наготове для ценных свидетелей.

Женщина, которой на вид было ближе к шестидесяти, без всякой суеты, будто давно ждала гостя, разлила по чашкам уже согретый чай и поставила перед оперативником тарелку с куском шарлотки.