Человек без души

Мельник, у которого не было детей, взял путников на постой в свой добротный дом из толстых бревен, проконопаченных мхом и паклей. Внутри дом делился на шесть комнат, и каждому гостю досталась отдельная. В дальней от входа спальне обитали сами хозяева, еще одна комната служила столовой, а у дверей располагались кухня и прихожая с чуланом. Стены в доме украшали прекрасно выделанные шкуры самых разнообразных зверей – рысей, волков, медведей и даже одна, принадлежавшая необычайно крупному лису. Кедровая мебель была покрыта замысловатой резьбой на растительные темы – листочки да цветочки с ягодками; лампы имели витиеватые бронзовые корпуса. Показывая все это, радушный мельник уверял гостей, что самый последний охотник или пахарь живет ничуть не хуже, но глаза, спрятавшиеся в щелках над толстыми щеками, при этом постоянно старались глядеть в сторону. Румяная, русоволосая толстушка-жена выставила на стол разносолы, не уместившиеся на просторной столешнице, так что пришлось несколько чугунков ставить на лавку и табуреты. Запеченные в тесте щуки, рубленая телятина с луком, вареная репа с подсолнечным маслом и горячий, еще парящий хлеб с хрустящей корочкой; темное густое пиво, опьяняющее одним своим запахом… На том пиру путники наелись так, что у них едва не треснули животы, а от крепкого пива у обоих быстро пошла кругом голова.

Пока гости уминали угощение, мельник непрестанно болтал, рассказывая о Шереганне. Деревня спряталась посреди диких лесов сразу за южной границей Белоранны – язык у них был тот же самый, может, изменившийся только на самую малость. Девственные чащи были несказанно богаты дичью, хмелем, медом, орехом, ягодами да грибами. Реки и озера кишели рыбой и раками, земля была жирной и плодородной. Многие поколения жителей постепенно выкорчевали обширные участки леса к востоку и северу от села, расчистив их под поля, и теперь не знали недостатка ни в чем таком, что можно было посеять и вырастить на земле. Судя по всему, или, скорее, судя по словам мельника, Шереганн был лучшим и счастливейшим местом на земле. Жители его, довольные своей долей, знать не знали, да и не очень-то хотели знать, о том, что творится в остальном мире. Тем не менее мельник и набившиеся вскоре в его дом гости из тех, кто побогаче, с нетерпением ждали, когда Дальвиг окончит трапезу и расскажет о своем путешествии. Кузнец, старейшины охотников, плотников и кожемяк степенно потягивали пиво и посмеивались над Хаком, пожирающим разные блюда с неослабевающим аппетитом.

Когда за окном сгустилась тьма, а лампы были наполнены маслом и зажжены, Эт Кобос, изрядно осоловевший от выпитого пива, к которому он был непривычен, отодвинул последнюю тарелку и сыто рыгнул. Мельник посчитал это благодарностью за ужин, а заодно – сигналом к началу беседы.

– И куда же вы держите путь, досточтимый Дальвиг? – вежливо поинтересовался он, знаком велев жене принести еще питья.

– О, путь мой лежит в Белоранну! – важно ответил Эт Кобос, чрезмерно тщательно вытирая губы и подбородок. Медленно двигая рукой (чтобы не промахнуться), он зацепил новую кружку с пивом. – Прослышал я, что там до сих пор водятся тарпалусы. После подлости, учиненной мне проклятым колдуном, мне надо… я должен… совершить какой-то подвиг, чтобы не чувствовать себя неудачником. Да и денег не мешало бы добыть – а эти чудовища, слыхал я, богаты, как ростовщики!

– Велика смелость рыцарская! – воскликнул седой, но еще крепкий старейшина охотников. – Мы, сидя в глуши, от подобных грозных помыслов далеки. К примеру, я ходил на шатуна с одной лишь рогатиной да копьем в запасе – но сразиться с этим чешуйчатым чудовищем не смог бы, порази меня молния в самое темечко!

– Смело, слов нету, – поддакнул пузатый купец – один из тех редких людей Шереганна, что иногда выезжали за его околицу. – Да только слышал я, будто нету более тарпалусов в Белоранне. С давних пор у тамошних дворян заведено было охотиться на сиих страшных зверей, чтобы показать свою доблесть или пополнить сундуки. Так и повырезали их всех – а если кто и выжил, то прячется. Оттого не бывает больше потомства у змеев летучих и исчез с лица земли этот жуткий зверь. Уж сколько лет их страшные скрипучие крики не пугают крестьян! Дабарк, наш самый старый житель, уверяет, что видал живого тарпалуса лет полета назад, а то и больше. А может, врет, старый хрыч, стал он часто заговариваться и хихикать, как дитё.

– Ничего, – усмехнулся Дальвиг. – Коли судьба будет благосклонна, попадется на моем пути подходящее страшилище – и тогда посмотрим, кто кого.

Шереганнцы сдержанно посмеялись.

– Вряд ли, господин рыцарь! – ответил за всех мельник. – Дворяне Белоранны, отчаявшись отыскать живого тарпалуса, охотятся теперь на медведей и разбойников – уж этой-то нечисти никогда не переведется!

– Я буду искать, пока не найду! – с пьяной злостью воскликнул Дальвиг и с силой двинул кружкой по столу. Хоть пива там было меньше половины, брызги полетели по сторонам, падая пенными каплями на столешницу и самого Эт Кобоса.