Человек без лица

— Он очень прямо говорил о том, чего хотел добиться. Он не одобряет участия военных в гражданских разведывательных операциях. Американские военные с оружием, в гражданской одежде и с фальшивыми документами осуществляют операции Управления в разных государствах. Плохо, когда штатского ловят как шпиона. А если шпион оказывается принадлежащим к армейским спецвойскам? И находится на действительной службе? И притворяется штатским? И состоит в ударной группе, предназначенной для свержения недружественных иностранных правительств или для ведения несанкционированной «частной» войны против крупнейших торговцев наркотиками? Если общественности станет известно, до какой степени неуправляемы взаимоотношения между ЦРУ и военными, то конгресс будет вынужден проводить крупномасштабное расследование американской разведывательной тактики. На Управление и так уже оказывается немалое давление. Еще один конфликт, и его могут заменить разведывательным бюро, поставленным в строго ограниченные рамки. Вот чего опасается Алан. Поэтому он вышел на меня и дал мне кое-какую информацию, настаивая на том, чтобы его имя не называлось, а то, что он сообщает мне, приводилось как сведения из надежного правительственного источника. Чтобы мой материал не слишком походил на заранее подстроенный, он не сказал мне всего. Просто набросал достаточно намеков, чтобы в процессе их проверки и увязки я сама добыла доказательства в поддержку легенды о том, будто раскопала этот материал самостоятельно… Что ты так на меня смотришь?

— Концы с концами не сходятся. Если Алан опасался, что разоблачение использования несанкционированных военных действий со стороны ЦРУ поставит само же Управление под удар, то за каким же чертом он предоставил тебе этот материал? Ведь это как раз то, чего он не хочет.

— Нет. — Холли покачала головой. — Он очень точно это сформулировал, и я согласилась с ним. Ты и только ты… точнее, проводимая тобой операция должна была послужить в качестве предметного урока.

— О черт, — вырвалось у Бьюкенена.

— Идея состояла в том, чтобы это было разоблачение единичного, частного примера опасного использования военных в гражданских разведывательных операциях. У правительства будет не больше информации, чем в моей статье. Я засвидетельствую, что больше ничего не знаю. Расследование, проводимое конгрессом, когда-нибудь кончится. Но всем все будет ясно. Если ЦРУ использует ударные группы из военнослужащих, то пускай лучше прекратит, иначе Управление и некоторые спецподразделения будут жестко ограничены, а то и распущены. Лопнут карьеры.

— Ну да. — Голос Бьюкенена звучал напряженно. — А в это время ты становиться журналистской знаменитостью. А Алан опять прибирает к рукам контору.

— Такова была идея, — вздохнула Холли.

— Политика. — Из-за тона, каким Бьюкенен произнес это слово, оно прозвучало как ругательство.

— Но этой идеи больше не существует.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я затем и звонила Алану, — ответила Холли. — Чтобы аннулировать нашу с ним договоренность. Я сказала ему, что хочу выйти из игры. Я сказала ему, что хочу поговорить с твоими начальниками, уверить их, что наши действия не имеют к ним никакого отношения, что ни ты, ни я не представляем для них никакой опасности.

— Ты что, всерьез ожидала, что он на это пойдет? Никакой обиды? Попытка не пытка? Не все же, мол, выигрывать? И так далее в этом духе? Ну и ну!

— Как Алан сказал мне, он сожалеет, что дело приняло такой оборот.

— Еще бы.

— Охота за нами продолжается. Он мне посоветовал отстыковаться от тебя, пока он будет думать, как включить меня в расклад.

— Чертовски хороший совет. — Бьюкенен прищурился. — Вот и отстыковывайся.

— Нет, — отрезала Холли. — Я тебя не отпущу.

— И как же ты, черт побери, думаешь остановить меня?

— Пойду за тобой.

— Желаю удачи. Слушай, что тебе надо? Ты все еще думаешь, что из меня можно сделать материал на первую полосу?

Ответа не последовало.

— А может, ты считаешь, что будет надежнее остаться со мной и бегать от них вдвоем, чем пытаться это сделать в одиночку?

Опять никакого ответа.

— Послушай, мне некогда гадать, что ты там думаешь. Я должен успеть выбраться из Ки-Уэста до того, как по твоему телефонному звонку сюда явится группа захвата.

— Ты.

— Что? — Бьюкенен нахмурился.

— Ты, — повторила Холли. — Из-за тебя я хочу идти с тобой.

— Объясни.

— Понятнее я объяснить не могу. Я хочу быть с тобой. Не только потому, что рядом с тобой чувствую себя в безопасности, хотя это действительно так. Ну… я не ожидала, что ты такой. Я не ожидала, что меня потянет к тебе. Я не ожидала, что так привыкну быть с тобой, что у меня в животе начинаются спазмы при мысли, что ты уйдешь.

— А теперь кто играет какую роль?

— Я говорю правду! Я привыкла к тебе. А поскольку мы в плане упреков раздаем всем сестрам по серьгам, не забудь, что в Вашингтоне ты сам обратился ко мне. Я бы не подвергалась сейчас опасности, если бы ты не решил, что я буду тебе полезна. Черт возьми, тогда я спасла тебе жизнь. Это должно хоть что-нибудь доказывать.

— Ну да, а я такой замечательный, что ты в меня влюбилась.