Человек без лица

Шоссе Вио шло параллельно ручью, и сквозь голые ветви деревьев и заросли кустарника Пит время от времени видел, как холодно и зловеще поблескивает ручей. Он заметил домик справа от дороги и, еще не разглядев ящика, решил, что здесь, наверно, и живет Тимминс, так как других домиков поблизости не было. Это было узкое деревянное строение, обшарпанное и некрасивое. Сзади к домику жался полуразрушенный сарайчик или курятник, а за ним начинался пологий спуск к ручью. Выйдя из машины, Пит понял, что Тимминс живет неподалеку от Пикник Граундс.

Пит взошел на покосившееся крылечко и постучался в дверь. Открыла маленькая пожилая женщина в потрепанном свитере поверх бесформенного ситцевого платья. Она вопросительно взглянула на Пита.

— Миссис Тимминс? — спросил он.

— Вы из страховой компании?

— Нет, я Пит Маркотт. Ваш муж меня знает. Мне бы хотелось поговорить с ним, если он не слишком плохо себя чувствует.

Из глубины дома донесся мужской голос:

— Ну конечно, проходите.

Женщина открыла дверь пошире, и Пит вошел в бедно обставленную, но чистую и опрятную комнатку. Тимминс сидел в старомодном моррисовском кресле и курил сигарету. На нем были фланелевая рубашка и брюки цвета хаки. На голове повязка с маленьким тампоном как раз над правым ухом, где были выстрижены волосы. Румянец покинул обычно цветущее лицо Тимминса, да и весь его вид был болезненным.

— Как поживаете, мистер Маркотт? — спросил он. — Простите, что не встаю. Голова кружится. Берите стул. — Он взглянул на женщину. — Может, мистер Маркотт пожелает выпить кружку пива?

— Нет, спасибо, — отказался Пит.

— У меня на плите обед, — сказала женщина и неторопливо вышла на кухню.

Тимминс затянулся сигаретой, закрывая рукой всю нижнюю часть лица. Выпустив облако дыма, он сказал:

— Вам, конечно, известно, что со мной произошло?

— Да, — ответил Пит. — Мне кажется, что я мог бы использовать ваш рассказ. Ну, хотя бы для сводки новостей. Похоже, что это было серьезное нападение?

— Ну, как вам нравится? — воскликнул Тимминс. — Двадцать два года в строю — и вот, позволил себя одурачить.

— Вы служили в уиллетской полиции?

— В этой дыре? Нет, черт возьми! В Канзас-Сити! Был ранен в руку во время стычки со шпаной, когда застал их в угловом магазине. И хоть бы стоящий противник попался. А то какой-то прыщавый сопляк! Он меня не так уж сильно ранил, просто слегка повредил руку, но меня отчислили. Мне и здесь не давали работы, пока директором колледжа не стал доктор Корум. Я знаю его еще по Канзас-Сити. У меня там были хорошие связи.

Новость заинтересовала Пита.

— А доктор Корум был и там связан с университетом? — спросил он.

— Был попечителем школ. Не в самом Канзас-Сити, а в каком-то городишке поблизости. Я забыл название.

— А миссис Корум тоже из Канзас-Сити? — Пит постарался, чтобы вопрос прозвучал равнодушно.

— Возможно. Я о ней не много знаю.

— Очень милая женщина, — заметил Пит, стремясь скрыть истинную причину своего вопроса. — Я видел ее на вечере у Агнес Уэллер. Ну, так как же вас одурачили? Что вы можете мне сообщить?

— Не так уж и много. Было чуть больше девяти. Видите ли, библиотека закрывается в девять, но некоторое время уходит на то, чтобы закрутить батареи, погасить свет и так далее. Так вот, только я вышел за дверь и полез в карман за ключами, как этот тип вдруг выскочил из-за бетонных колонн, что перед зданием. Тут он мне и поднес. Больше я ничего не помню. Очнулся, когда меня укладывали в карету «Скорой помощи».

— В сообщении «Пресс Энтерпрайз» сказано, что вы успели его разглядеть.

— Только мельком. Все случилось слишком уж быстро. Он был такой невысокий, крепкий.

— А вы не разглядели его лица?

— Нет! Слишком темно было. Я ведь свет уже погасил.

— И это все, что вы можете о нем сказать?

— Да мне и самому хотелось бы опознать бродягу, если когда свижусь с ним. — Тимминс задумался и сказал: — Вы знаете, я бы распознал его по плечам. Они у него как-то странно сгорблены.

— Вы помните тот день, когда я был в читальном зале? — спросил Пит.

Тимминс расплющил сигарету в маленькой керамической пепельнице, стоявшей на ручке кресла.

— Послушайте, мистер Маркотт, здесь ведь не было ничего личного. Когда разыгрывается кто-нибудь из наших студентов, мне тоже приходится применять к ним силу. Но никто на меня не обижается.

— Я на вас вовсе не обижаюсь, — успокоил его Пит. — Я только хотел спросить: не обратили ли вы внимание на человека, за которым я выскочил из зала?

— Нет, не обратил. Я вошел в читальный зал тогда, когда вы уже вернулись. Эта девица Бенедикт сказала, что вы были выпивши. Я-то видел, что это не так, но беспорядок вы все-таки учинили.

— А как по-вашему, почему на вас напали?