Человек без прошлого

— Позвольте, господин Варс, — вступил в разговор молчавший до этого Замер, являющийся финансовым директором концерна. — Вы хотите сказать, что этот человек — банальный уголовник и известная нам силовая структура тут совершенно ни при чем?

— Я этого не говорил, гер Замер. Я говорю, что так считает полиция, — ответил Варс, высокий, спортивного вида, широкоплечий мужчина, чувствовавший себя не совсем комфортно в смокинге и шелковой рубашке с бабочкой. Он уже неоднократно подносил к шее руку, чтобы оттянуть стягивающий ее воротник, но в последний момент отдергивал ее.

— И что вы предлагаете в связи со ставшими вам известными новыми фактами? — спросил Боренфогель.

— Я предлагаю понаблюдать за развитием событий со стороны.

— Я не сторонник пассивного ожидания, — сквозь зубы произнес Замер.

— Посудите сами, господа. У этого Альбрайта куча врагов. Клан «Дьяволы ночи» желает поймать его, жестко допросить, по возможности получив бриллианты назад, а потом убить. Полиция хочет поймать и посадить Альбрайта, но, если он окажет сопротивление, с ним никто церемониться не будет. Конец тот же самый. Если же полиция захватит Альбрайта живым, то клан дона Алонсо достанет его в тюрьме. Его не получит ни полиция, ни «Дьяволы ночи». Мы же понаблюдаем и в случае необходимости вмешаемся в процесс, повернув его в нужную нам сторону.

— Но пока Альбрайт находится на свободе, имеется риск разглашения известных ему сведений, — возразил президент.

— Такой вариант сведен практически к нулю. Я перед нашей беседой консультировался у профессора Форша. — Оба слушателя мгновенно насторожились. Выдержав эффектную паузу, Варс продолжал: — Старик сказал, что кодировка информации непреодолима и даже он, зная механизм установки, не смог бы ее разблокировать.

— Ну что ж, — задумчиво проговорил президент «Эмигота», — я думаю, пока мы остановимся на вашем предложении, но надо быть готовым к самым экстренным мероприятиям.

— Естественно, господин президент, — ответил Варс. — Я и не представлял себе другого хода развития событий.

— Я все же категорически с вами не согласен, — сказал Замер, поднимаясь из кресла.

Трое собеседников раскланялись. Президент с директором покинули уютный зал, а Варс, подождав, пока за ними закрылась дверь, вновь опустился в кресло и, сделав хороший глоток из бокала, глубоко задумался.

Глава вторая

В которой выясняют, кто такой Альбрайт, ищут память и встречают киллера.

— Как это все? — еще настойчивее повторил Дымов, пытаясь вырвать рассказчика невероятной истории из его туманного далека.

Наконец взгляд Альбрайта вернулся в комнату. Он слышал вопрос, потому что, внимательно посмотрев на Михаила, как-то мстительно спросил:

— Ты хочешь знать больше? Так знай, — почти выкрикнул он, — я не Дин Альбрайт.

С этими словами гость вскочил из кресла и кинулся из комнаты к выходу квартиры.

Несмотря на то что Дымов был ошарашен последней фразой гостя, он по репортерской привычке все же успел среагировать. Его тренированное тело вылетело из кресла и встало на пути убегающего. В последний момент Михаил вспомнил, что представляет собой гость в плане возможной рукопашной схватки, поэтому остановил движения своих рук, чтобы схватить Альбрайта за плечи. Фигура журналиста просто заслонила дверной проем, и это спасло ему жизнь. Гость остановился в полуметре от него. В глазах и лице Дина, как в быстро движущейся киноленте, сменяя друг друга, отражались гримасы растерянности и страха.

Дымов медленно поднял свои руки и положил их Альбрайту на плечи. Мягко развернув послушную фигуру, он отвел Дина к дивану и, молча усадив его, сел рядом, обняв одной рукой за плечи. Так в молчании они просидели несколько минут. Наконец Альбрайт пошевелился. Журналист снял свою руку с его плеч, наклонился над столиком и, налив в оба стакана, протянул один Дину. Проследив, пока гость сделает первый глоток, Дымов сам пригубил из своего и, растягивая слова, при этом поглядывая на Дина, проговорил:

— Ты рассказал мне все это потому, что надеялся вспомнить, кто ты?

Альбрайт какое-то время молчал, вглядываясь в зажатый в руке стакан, а потом утвердительно кивнул.

— Знаешь, давай ложись спать. Как говорим мы, русские, утро вечера мудренее. Я устроюсь тут на диване, а ты отправляйся в мою постель. Завтра, если захочешь, договорим.