Человек без тени

Глаза незнакомца в свете электрической лампочки отливали красным. Но больше всего меня поразила его мертвенно-бледная кожа. Каюсь, это было глупо, но я на секунду зажмурился. А когда открыл глаза, черный человек уже исчез. Видимо, он свернул за угол шахты лифта и направился в противоположную от меня сторону к стойке регистрации.

Я тряхнул головой и решил, что мне срочно необходимо подкрепиться и выпить кофе.

Мистер Оноре лично зажарил мне глазунью из двух яиц с восхитительно жирной колбаской и разрешил съесть ее тут же за кухонным столом, пока его помощники нарезали окорок, шинковали грибы и лук, то есть делали все приготовления, чтобы потчевать проснувшихся постояльцев французскими омлетами или английскими яйцами на булочке. Шеф «Гарнета» говорил с преувеличенным грассированием и ударениями на последний слог, но я предположил, что он скорее поляк или румын, сменивший имя для большей благозвучности. Впрочем, не каждый отель в Лос-Анджелесе может похвастаться даже фальшивым французским поваром.

Памятуя о печальном примере Мактирни, кофе я выпил тоже на кухне, а потом вернулся уже через служебный коридор к регистрационной стойке, где Мэнни готовился передавать дела своему сменщику.

– Кто-то сейчас выехал? – спросил я.

– Нет, – покачал головой Мэнни.

– Как так? А человек в черном плаще? С большим чемоданом. Я видел, как он выходил из лифта и направился в твою сторону. Я решил, что это ранний гость выписывается.

– Нет, мистер Стин. Никого не было.

– Ты никуда не отходил?

– Нет, – Мэнни обиделся. – И дверь все еще закрыта. Если бы кому-то надо было выйти, ему бы пришлось вначале спросить меня. А этот человек не мог пойти в ресторан?

– Нет, ведь я как раз туда направлялся, но за мной никто не следовал. Я и видел-то его всего пару секунд, когда он вышел из лифта с большим чемоданом. Разглядел только плащ, шляпу и густую черную бороду, – я решил опустить подробности про исключительную бледность и кроваво-красные губы незнакомца.

Мэнни нахмурился.

– Насколько я знаю, у нас нет таких постояльцев. Во всяком случае, два дня назад не было, когда я работал днем. Человека с густой черной бородой я бы запомнил. А может… – юноша был слишком хорошо воспитан, поэтому я видел, как он мучительно подыскивает формулировку, чтобы уточнить, не приснилось ли мне это.

– Очень может быть, что просто показалось, – согласился я, подумав. – Но открывающийся лифт я же не выдумал.

– Жаль, что у нас больше нет лифтера, – сочувственно сказал портье. – Автоматический лифт поставили всего год назад, жильцы стали жаловаться, что старый слишком громыхал. Но при нем был лифтер, который открывал двери, он всегда мог сказать, кто куда поехал. Хотя, если честно, лифтер ночью не работал. Поздним жильцам самим приходилось открывать двери кабины и многие не могли спать, слыша этот лязг. А вот и Рамон. Мистер Стин, мне пора домой. Приятно было с вами работать.

К стойке портье подошел молодой мексиканец, уже успевший переодеться в форменный бордовый пиджак. Мэнии представил нас друг другу.

– Как прошла первая ночная смена? – задал Рамон дежурный вопрос.

– Без происшествий, – быстро ответил Мэнни.

– Мне вот только показалось, что я полчаса назад видел кого-то, выходящего из лифта. Но потом он будто растворился в воздухе. Мэнни утверждает, что мимо него никто не проходил.

– Интересно, – откликнулся Рамон. Он явно был не против поболтать. – И как он выглядел?

Я повторил свое укороченное описание.

– И такая бледная кожа? – заинтересовался Рамон. – Как будто парень – оживший покойник или был замурован в пещере?

– Да. Я думал, мне показалось из-за освещения.

– Похоже на того постояльца, который заехал позавчера вечером. Имя еще какое заковыристое. Вот, – он ткнул пальцем в регистрационную книгу. Мистер Дюкесни. Жан-Пол Дюкесни из Канады.

Я перевернул к себе страницу. Странная фамилия писалась как Duquesne, рядом значился адрес в Квебеке, в каком-то городке под названием Сен-Фелисьен. Значит, канадский француз. Я не был силен во французском, но вспомнил, что на флоте у меня был знакомый креол, фамилия которого тоже напоминала абракадабру из согласных, но он объяснил, что это какая-то древнефранцузская форма написания, а на самом деле имя читается совсем просто.

– Может, Дюкен? Или Дюшен? – ткнул я наугад.

– Точно! Он так и сказал, что его зовут мистер Дюкейн. Ну или что-то похожее. Парень говорил с акцентом. Показал канадские права и чековую книжку. Вроде все было в порядке.

– Десять минут одиннадцатого. Странное время для заселения.

– Многие бизнесмены так делают, прибывают вечерним поездом или самолетом, потом едут сразу в гостиницу, чтобы отдохнуть ночью, привести себя в порядок, а потом уже с утра отправляться по делам. К счастью, у нас было в отеле три свободных номера, сейчас же не сезон, и он в итоге выбрал номер 404, потому что специально просил комнату, где есть цифры 4. Сказал, что это его любимое число. Странно, – Рамон продолжал листать тетради. – Этот Дюкейн не завтракал, не обедал и не ужинал. На номер совсем ничего не записано, даже напитков из бара ему не приносили.