Человек, Бог и бессмертие. Размышления о развитии человечества

Внутренние районы страны, естественно, менее подвержены внешнему влиянию, чем ее побережье, и поэтому там лучше сохраняется более старый образ жизни. Но помимо иноземного влияния, которое до прихода европейцев, похоже, почти не затронуло коренных австралийцев, есть особая причина, по которой прибрежные племена Австралии должны были сделать первые шаги к цивилизации, – это большее изобилие воды и пищи в их регионах по сравнению с иссушенными и бесплодными плоскогорьями внутренних районов. Центральная Австралия находится в пустынной зоне Южного полушария, здесь нет высоких гор, которые могли бы задерживать и остужать пар, поступающий от окружающего ее океана. Наиболее протяженные участки плодородной и хорошо увлажняемой земли находятся на востоке и юго-востоке, где горная цепь в районе Виктории приближается к границам вечных снегов. А на севере, на берегах залива Карпентария, более обильные осадки дают более обильную растительность и более обильные запасы пищи, чем в засушливой пустыне внутренних районов. Таким образом, даже среди грубых дикарей Австралии мы можем наблюдать действие тех природных законов, согласно которым все великие цивилизации мира должны возникать на хорошо обводненных и плодородных землях, находящихся под атмосферным воздействием моря. Обилие продуктов питания стимулирует прогресс не только в одном направлении. У людей появляется больше времени, не занятого заботой о пропитании, оно дает им больше возможностей для наблюдений и размышлений, чем людям, вся энергия которых поглощена напряженной борьбой за пропитание. Изобилие съестного повышает физическую выносливость, укрепляет и обостряет интеллектуальные способности, которые так или иначе подавлены и заторможены при ослабленном питании. Таким образом, если в Австралии медленный, но ощутимый прилив прогресса идет от моря в глубь страны, то, вероятно, в значительной степени благодаря более обильным источникам продовольствия, которое, в свою очередь, доступно благодаря более обильным осадкам на побережье и в прилегающих областях.

XXVII. Материальный прогресс как мера интеллектуального развития [34]

Естественно и, пожалуй, неизбежно, что первые усилия человека по улучшению своего положения должны быть направлены на удовлетворение физических потребностей, поскольку материальная сторона его природы является той необходимой основой, на которой в материальном мире должно покоиться его интеллектуальное и нравственное благополучие. Однако прогресс в материальной культуре является в то же время верным признаком интеллектуального прогресса, поскольку любое орудие труда, от простейшей дубины туземца до сложнейших инженерных изобретений, есть не что иное, как физическое воплощение идеи, предшествовавшей ему в сознании человека. Следовательно, в эволюции культуры интеллектуальное совершенствование является главным фактором и движущей причиной; материальное совершенствование вторично, оно следует за прогрессом интеллектуальным, как его следствие. Было бы прекрасно, если бы некоторые недалекие умы, осуждающие прогресс инженерной науки в наш век, осознали эту истину. Тогда они увидели бы, что, осуждая то, чего они не понимают, они на самом деле порицают развитие сознания человека. Мы не знаем ни стимула этого развития, ни его цели, но совершенно ясно, что оно является источником всего самого лучшего и благородного в человеческой природе.

Из вышесказанного следует, что прогресс народа в области материальной культуры является не только наиболее очевидным, но и в целом самым надежным мерилом его интеллектуального и социального прогресса. Высокий интеллект и твердый характер никогда не встречаются у бесхитростных аборигенов; они встречаются только у народов, достигших наивысшего уровня материальной культуры, доведших искусства и ремесла до совершенства. Именно в городах, а не в пустыне распускались самые прекрасные цветы человечества. Истинная цивилизация начинается, как следует из самого названия, с основания городов. Там, где нет таких узлов, концентрирующих энергию, население пребывает в дикости и варварстве.

XXVIII. Эволюция и распространение культуры