Человек, Бог и бессмертие. Размышления о развитии человечества

Среди многих племен британской Колумбии поведение вдовы и вдовца в течение длительного времени после смерти супруга регулируется кодексом мелких и обременительных ограничений, из которых, по-видимому, все зиждутся на представлении о том, что эти люди, преследуемые призраком, не только сами находятся в опасности, но также являются источником опасности для других. Так, у индейцев племени шушвап в британской Колумбии вдовы и вдовцы огораживают свои постели колючими кустами, чтобы отогнать призрак умершего; действительно, они лежат на таких кустах, чтобы у призрака было мало искушения разделить с ними ложе из колючек. Они должны построить парилку на берегу ручья, потеть там всю ночь и регулярно купаться в ручье, после чего натирать свое тело еловыми ветками. Эти ветки можно использовать для данной цели только один раз; после этого их втыкают в землю вокруг хижины, вероятно, чтобы отгородиться от призрака. Скорбящие также должны использовать собственные чашки и посуду для приготовления пищи, и они не могут прикасаться к своим головам или телам. Охотники не могут приближаться к ним, и всякий, на кого упадет их тень, сразу же заболеет [319]. Опять же, у индейцев цецаут, когда человек умирает, его брат обязан жениться на вдове, но он не может сделать этого до истечения определенного времени, потому что считается, что призрак умершего человека преследует его вдову и причинит вред его живому сопернику. Во время траура вдова ест из каменной тарелки, носит во рту камешек, а за спину куртки засовывает палочку яблони-кислицы. Она сидит день и ночь. Всякий, кто пересечет хижину перед ней, покойник. Ограничения, налагаемые на вдовца, схожи [320]. Среди индейцев племени лкунген, или сонгиш, на острове Ванкувер вдове и вдовцу после смерти мужа или жены запрещено стричь волосы, так как в противном случае считается, что они получат слишком большую власть над душами и благополучием других людей. Они должны оставаться одни у своего костра в течение длительного времени, и им запрещено общаться с другими людьми. Когда они едят, их никто не должен видеть. Они должны держать свои лица закрытыми в течение десяти дней. В течение двух дней после погребения они постятся, и им не разрешается разговаривать. После этого они могут немного поговорить, но, прежде чем обратиться к кому-либо, они должны пойти в лес и вымыться в прудах кедровыми ветками. Если они хотят причинить вред врагу, они выкрикивают его имя, когда впервые нарушают пост и очень сильно кусаются во время еды. Считается, что это убивает их врага, вероятно (хотя об этом не говорится), направляя на него внимание призрака. Они не должны подходить близко к воде и есть свежего лосося, иначе рыбу могут прогнать. Они могут не есть теплую пищу, иначе у них выпадут зубы [321]. У индейцев Белла Кула кровать скорбящего защищена от призрака умершего колючими кустами, воткнутыми в землю по углам. Он встает рано утром и уходит в лес, где он делает квадрат с колючими кустами, и внутри этого квадрата, где он, вероятно, должен быть в безопасности от вторжения призрака, он очищается, натирая свое тело кедровыми ветками. Он также плавает в прудах, а после купания расщепляет четыре небольших дерева и ползет по расщелинам, следуя за движением солнца. Это он делает четыре последующих утра, каждый день подрезая новые деревья. Мы можем предположить, что намерение пробраться сквозь расщелины деревьев состоит в том, чтобы ускользнуть от призрака. Скорбящий также коротко стрижет свои волосы, и срезанные волосы сжигаются. Если бы он не соблюдал эти правила, считается, что ему приснился бы умерший, что для ума дикаря является еще одним способом сказать, что его посетит призрак. Среди этих индейцев правила траура по вдовцу или вдовице особенно строги. В течение четырех дней он или она должны поститься и не могут произнести ни слова, иначе мертвая жена или муж придут и положат холодную руку на рот обидчика, который умрет. Им запрещено приближаться к воде, и им запрещено ловить или есть лосося в течение целого года. В течение этого времени они также не могут есть свежую сельдь или рыбу-свечу (олахен). Их тени считаются несчастливыми и не могут упасть ни на одного человека [322].