Человек, Бог и бессмертие. Размышления о развитии человечества

Но следует иметь в виду, что, постулируя промискуитет или что-то, подобное ему, в качестве отправной точки нынешней австралийской брачной системы, мы ничего не утверждаем относительно наиболее древних отношений полов у всего человечества. Мы только можем сказать, что существующие брачные обычаи австралийских аборигенов, по-видимому, возникли на непосредственно предшествующей стадии социальной эволюции, на которой брак, понимаемый как прочный союз между прежде одинокими людьми, был либо неизвестен, либо редок и исключителен и на которой даже самым близким родственникам разрешалось сожительствовать друг с другом. Но, как мы уже отмечали, хотя австралийские дикари относительно примитивны по сравнению с нами, они почти наверняка очень далеки от примитивности в абсолютном смысле этого слова; напротив, есть все основания полагать, что по сравнению с истинно первобытным человеком они добились огромного прогресса в интеллекте, нравственности и образе жизни. Следовательно, даже если можно было бы доказать, что до того, как они достигли своего нынешнего состояния культуры, они прошли более низкую стадию, на которой брак в привычном нам виде едва ли существовал, у нас не было бы права делать вывод, что их еще более отдаленные предки практиковали абсолютный промискуитет с тех пор, как человек стал человеком путем постепенной эволюции из низших форм животной жизни. Несомненно, интересно порассуждать о том, какими могли быть отношения полов с древнейших времен вплоть до периода, когда на сцене истории появляется первобытный человек; но таким рассуждениям, по-видимому, суждено навсегда остаться не более чем рассуждениями без всякой возможности доказательства.

* * *

Таким образом, вся сложная экзогамная система австралийских аборигенов объяснима простым и естественным образом, стоит только предположить, что она возникла на почве растущей неприязни к бракам близких родственников, начиная с браков братьев с сестрами и родителей с детьми и заканчивая браками двоюродных братьев и сестер, которые иногда попадали в табель запрещенных степеней, а иногда и оставались вне ее. Чтобы предотвратить эти браки, племена намеренно подразделяли себя на два, четыре или восемь экзогамных классов, причем данные три варианта сменяли друг друга от простого к сложному, поскольку более простые варианты признавались неадекватными растущим требованиям общественного мнения и морали. Такая система, без сомнения, могла быть придумана только людьми, обладавшими незаурядной проницательностью и практическими способностями, которые своим влиянием и авторитетом убедили своих собратьев претворить эту идею в жизнь. Но в то же время такая система не могла не отвечать и всеобщим приблизительным представлениям о том, что считать правильным и пристойным, возникшим в обществе задолго до того, как была создана определенная социальная организация для их обеспечения. И то, что верно в отношении возникновения системы в ее простейшей форме, несомненно верно и для каждого последующего шага, который одновременно увеличивал сложность и действенность этого незаурядного механизма, изобретенного первобытным разумом во имя соблюдения половой морали. Так и только так представляется возможным объяснить социальную систему, одновременно столь сложную, столь регулярную и столь идеально приспособленную к потребностям и мнениям людей, которые ее практикуют. За всю историю, как уже отмечалось, едва ли возможно найти иную человеческую институцию, на которой печать целенаправленного мышления просматривалась бы более отчетливо, чем на экзогамии австралийских аборигенов.

LI. Экзогамия и групповой брак [61]