Человек, Бог и бессмертие. Размышления о развитии человечества

Прежде всего, во разных странах в разные века люди испытывали некие выходящие за рамки «нормальности» эмоции или же людей посещали некие выходящие за рамки «нормальности» идеи. Люди, не имея возможности объяснить эти явления с помощью привычного опыта, относили их к прямому воздействию могущественного духа или божества, действующего на их разум и даже входящего в их тело и овладевающего им. В подобном возбужденном состоянии, поскольку сильное возбуждение для подобного характерно, человек верил, что обладает сверхъестественным знанием и сверхъестественной силой. Такой реальный или мнимый способ постижения божественного духа и вступления в общение с ним принято называть вдохновением. Феномен вдохновения хорошо знаком нам на примере древнееврейского народа, который верил, что его пророки были вдохновлены божеством, и что их священные книги неизменно составлялись за счет божественного откровения. Подобные представления, похоже, распространены по всему миру, поскольку трудно назвать хоть одну общность людей, у которых не было бы случаев такого «вдохновения»; и чем более невежественна и дика эта общность, тем более многочисленны, судя по сообщениям, случаи вдохновения. Примерами можно было бы заполнить целые тома, но благодаря распространению знаний о примитивных народах в последние годы эта тема стала столь привычной, что нет необходимости специально останавливаться на этих примерах. Скажем лишь, что среди дикарей понятие «вдохновение», или «одержимость», обычно используется для объяснения всех ненормальных психических состояний, особенно безумия или граничащих с ним состояний психики. Именно по этой причине людей, в той или иной степени обезумевших, отходящих от «нормы» или эпилептических больных, считают теми, кому благоволят духи, и к таким людям обращаются как к оракулам, а их лишенные всякого смысла слова выдают за откровения потусторонних сил. Под подобными потусторонними силами может подразумеваться как настоящее божество, так и попросту призрак. Важно здесь то, что силы потусторонние скрывают себя под плотной завесой темных и таинственных изречений. Нет нужды указывать на серьезные опасности, которые грозят обществу, где распространено подобное. Если решения всего общества в вопросах, имеющих первостепенное значение, будут зависеть от прихотей и капризов сумасшедших или полусумасшедших, то каковы будут последствия для общего благосостояния? Что, например, можно ожидать от войны, начатой под подобным предлогом? Разве скотоводство, земледелие, торговля – все, от чего зависит благосостояние народа, будут процветать, если ими будут руководить бредни эпилептика или вопли безумного? Поражение в битве, натиск врагов, смерть от голода и болезней – эти и еще тысяча других бед угрожают слепым людям, доверившимся таким же слепым поводырям. История диких или же аборигенных общностей, если бы мы могли проследить ее на протяжении всей истории, могла бы предоставить нам тысячу предупреждающих примеров фатальных последствий этого гипноза вдохновения. Если мы знаем таких случаев меньше, чем можно было бы ожидать, это, вероятно, связано с тем, что племена, которые последовательно действовали в соответствии с подобными убеждениями, тем самым стерли себя с лица земли. Они пали жертвами собственной глупости и не оставили после себя никаких источников. Я полагаю, что историки еще не в полной мере оценили то пагубное влияние, которое это поклонение безумию – а ведь зачастую это не что иное как именно «поклонение безумию», – оказало на судьбы народов, на их развитие или упадок их социальных или экономических институций.