Человек, Бог и бессмертие. Размышления о развитии человечества

Переходя от физической к психической стороне природы человека, можно сказать, что теория эволюции открыла новую область исследования, которая осталась незатронутой старой философией. В прежние времена, когда философ задавался целью выяснить принципы работы человеческого разума, он стремился исследовать именно свой собственный разум или, в крайнем случае, разум своих цивилизованных современников. Когда Декарт обращал взор внутрь себя и размышлял о действиях собственного разума, он полагал, что проникает в самые глубокие основы, доступные человеческому интеллекту. Ему едва ли приходило в голову обратиться к разуму зулуса или готтентота, а тем более бабуина или шимпанзе. Однако учение об эволюции приблизило разум философа к разуму представителей примитивных народов и диковинных животных, и, если мы хотим полностью понять его, нам не следует пренебрегать никаким материалом.

Из теории развития следует, что одновременно с эволюцией тела человека из более низших организмов параллельно эволюционировал и его разум, постепенно совершенствуясь от, возможно, простых ощущений до того сравнительно высокого уровня интеллекта, которого достигли цивилизованные расы в настоящее время. И как по эволюции телесной формы мы знаем, что многие виды низших порядков дожили бок о бок с высшими до наших дней, так и в эволюции разума мы можем сделать вывод, что многие из существующих рас человечества отстали от нас и что различные степени их умственного развития представляют собой различные степени замедления в эволюционном процессе, различные стадии в восходящем движении человечества. Я говорю о восходящем движении, потому что у нас есть все основания полагать, что большинство, если не все, из этих более примитивных сообществ неуклонно, хотя и чрезвычайно медленно, продвигаются вперед; или, по крайней мере, так происходило до тех пор, пока, к своему несчастью, эти сообщества не вступили в роковой контакт с европейской цивилизацией. Старая теория постепенного вырождения человечества по мере удаления от первобытного состояния добродетельности и совершенства лишена малейших доказательств. Даже более ограниченная и устойчивая точка зрения о частичном вырождении некоторых рас, на наш взгляд, основывается на очень однобокой индукции. Наш собственный опыт свидетельствует, что, читая записи о жизни дикарей, мы не встретили практически ни одного факта, который бы однозначно и неопровержимо указывал на подобное вырождение. Даже среди австралийских аборигенов, наименее развитых представителей человечества, мы, насколько помнится, не увидели ни малейшего признака того, что когда-то они имели более высокий уровень культуры, чем тот, на котором их обнаружили европейцы. Напротив, многое в их обычаях и верованиях, как нам кажется, убедительно свидетельствует в пользу вывода о том, что австралийское общество аборигенов, насколько возможно проследить его историю, совершало определенный прогресс по пути перехода от низших форм социальной жизни к более высоким. В некоторых частях Австралии этому прогрессу способствовали, если и вовсе не инициировали его, благоприятные климатические условия, в первую очередь повышенное количество осадков в горных районах вблизи побережья с естественным следствием – большим изобилием пищи, в отличие от засухи и бесплодия пустынных внутренних районов.

III. Сравнительный метод [8]

Таким образом, область психической, или социальной, антропологии можно определить как область изучения психологических и социальных условий жизни различных народов, особенно менее развитых по сравнению с более развитыми, с целью проследить общую эволюцию человеческого мышления, особенно на его ранних стадиях. Таким образом, сравнительное изучение сознания человека аналогично сравнительному изучению его организма, которое проводится анатомией и физиологией. Но если сравнительная анатомия и физиология охватывают все многообразие живой природы, то психическая антропология пока ограничивается сравнениями человека с человеком. Однако это ограничение, несомненно, временное: можно ожидать, что со временем растущие знания о психических процессах в сознании животных позволят сравнить их с соответствующими процессами в сознании человека, и это сравнение не может не пролить свет на многие нерешенные пока проблемы.