Человек человеку - друг

Зинаида Васильевна не сразу даже поняла, кто это говорит. Неужели Валя? Совсем недавно ещё в куклы играла, а тут, будто взрослая, утешает, даже по голове гладит. И всё, что женщина в этот страшный час, как бы стиснув, таила в себе, чтобы не показать ребятам и не добавлять к их переживаниям ещё и свои, - всё это бурно вырвалось наружу. Сотрясаемая рыданиями, она упала на лавку, но, и плача, всё время чувство зала, как детская ручка гладит ей голову и тоненький девчоночий голосок говорит ей рассудительно:

- Успокойся, мама! Папа… его слезами не воскресишь, а мы проживём, мы с Лёшкой большие, помогать тебе будем…

ПОМОЩНИЦА

Это часто случается в жизни: вследствие кого-нибудь душевного потрясения в человеке вдруг проявляется его настоящая сущность. Такую перемену наблюдала Зинаида Васильевна и в характере старшей дочери, после того как почтальон принёс похоронную.

Была совсем девчушка. Шустрая, проказливая, певунья. В тёмном углу за печкой были спрятаны её куклы. И малышей на неё было неспокойно оставлять: заиграется и забудет накормить, напоить ребят.

И вдруг девочка точно переменилась. Как-то разом, за одну ночь повзрослела, стала другой…

Промаявшись без сна, Зинаида Васильевна тяжело забылась под утро и проснулась лишь от резкого стука. Бригадир грохотал по ставне: пора на работу. Вскочив, женщина принялась торопливо одеваться. Одевалась и бранила себя: корова не доена, печь не топлена, ребята не кормлены… Но что такое: в избе было дымновато и слышалось знакомое потрескивание. От печи шёл приятный жар, а на столе, распространяя пресный аромат варёной картошки, парил закопчённый чугунок. Не успев всему этому удивиться, мать услышала в сенях шаги. Дверь открылась, и в комнату вошла Валя с подойником; в нём ещё пенилось парное молоко.

- Мама, ешь картошку, и скорее, все уж на работу пошли!

Но матери было не до еды; она смотрела на дочь, и впервые за эти страшные сутки ей пришло в голову, что несчастье, обрушившееся на них, можно как-то перенести, что жизнь, казавшаяся ночью невыносимой, как-то устроится, что, в конце концов, действительно не она первая и не она последняя…

- Мама. Лёшка уже ушёл, я его накормила, бери вот в платок картошку и догоняй…

Валя протягивала матери тёплый паривший узелок, но девочка всё же оставалась маленькой и тут же с упоением принялась рассказывать, как страшно ей было подойти к корове с подойником, как чуть не опрокинулось молоко и как корова почему то лизнула её в нос шершавым тёплым языком…

С этого дня в осиротевшей семье солдата Ивана Гаганова, павшего, как писалось в похоронной, «смертью храбрых в борьбе за освобождение города Ржева», как-то само собой установилось своеобразное разделение труда: мать и старший сын ходили на колхозное поле зарабатывать трудодни, а Валя, по-прежнему оставаясь с малышами, взвалила на себя всю домашнюю работу: доила корову, топила печь, убирала избу, с помощью малышей копалась в огороде на приусадебном участке, а иногда, в страдную пору, уговорив соседку-бабку покараулить «младшеньких», успевала снести в поле обед: кринку молока, бутылку домашнего кваса.

Трудно жилось в те дни колхозным людям: вручную, лопатами поднимать землю, сеять из давным-давно забытого лукошка, жать серпами, которые десятки лет ржавели где-нибудь в чухнах… Работали от зари до зари. Бывало, возвращаясь с поля, присаживались где-нибудь на обочине дороги отдохнуть и засыпали каменным сном. Но люди работали, жили и с особой ревностью выполняли планы поставок: ведь большой войне, бушевавшей совсем недалеко от деревни Циребушево, нужны были не только оружие, танки и самолёты, но и хлеб и овощи. И в этой неимоверно тяжёлой работе топила осиротевшая семья своё горе.

Зато нелёгкая эта жизнь, требовавшая от человека отдачи всех сил, закаляла характеры. Вскоре сметливая, смышлёная Валя, с первых дней сиротства ставшая помощницей матери, сделалась и её советчицей.

В те дни жизнь в освобождённых Советской Армией городах Калининской области возрождалась. Люди поднимали из пепла сожжённые и изуродованные фабрики, заводы, отстраивали дома. Возрождающаяся промышленность требовала рабочих рук. Ремесленные училища становились заветной мечтой подростков фронтовой области. Загорелся этой мечтой и Алексей, старший брат Валентины.

- Вот получить бы мне профессию, я бы помогал вам, мама, всю бы получку отсылал!..

Мать боялась даже самой этой мысли. И так семья еле-еле сводила концы с концами. Какой-никакой, а помощник. «Нешто вынесешь всё на одних плечах?»

Неожиданную поддержку Алексей нашёл в сестре.

- Отпустим его, мама, ему так хочется А мы выдержим, я ж могу работать не хуже его.