Человек-да

25 000.

Ну-ка, ну-ка.

Что там были за цифры?

Ой...

Господи, Боже мой.

25 000. 25 000. 25 000.

У меня перехватило дыхание.

Я только что выиграл 25 000 фунтов.

Я же говорил, что это был невероятный день.

ГЛАВА 4 В которой Дэниел допускает досадную ошибку

Я был счастлив. Пожалуй, даже слишком счастлив. Но ведь не каждый день выигрываешь 25 000 фунтов по лотерейному билету, на который ты обычно даже не посмотришь. И вообще, все это как-то подозрительно.

— Почему ты все время улыбаешься? — спросила Ханна. Я позвонил ей, и мы договорились вновь встретиться в кафе неподалеку от станции метро «Холборн». Она хотела, чтобы я извинился за свое поведение, а я собирался рассказать ей про свой выигрыш.

— Дэнни? Что значит эта твоя улыбка? Нет, правда?

— Да я просто счастлив, — ответил я, готовясь сообщить ей радостную новость.

Ханна пытливо смотрела на меня.

— Ты меня пугаешь, Дэнни.

— Я просто счастлив, честное слово. По многим причинам. Счастлив, что я здесь. С тобой. С Ханной. Моей бывшей возлюбленной.

На лице Ханны отразилось некоторое удивление.

— И еще я хотел сказать, как это здорово, по-настоящему здорово, что ты нашла себе нового парня. Это очень здорово. Я правда так думаю.

В подтверждение своих слов я широко улыбнулся. Я и впрямь так считал. Это было здорово. Все было здорово.

— Дэнни... ты что... пьян?

Я поразмыслил над ее вопросом и согласился.

— Немного.

На самом деле, как выражаются наши друзья-американцы, меня пьянила жизнь. Я сорвал большой куш и оттого готов был одаривать весь мир.

— Во-первых, — заявил я, — я заплачу за твой кофе. Я настаиваю.

Я выставил вперед ладони, давая понять, что возражений не принимаю. Сегодня угощаю я.

— Спасибо, — поблагодарила Ханна (несколько торопливо, как мне показалось). — И чем же вызвано столь радостное настроение?

— Радостное? Да, пожалуй, настроение у меня радостное. А ты разве не радовалась бы, если б выиграла... — я помолчал для пущего эффекта, — ...двадцать пять тысяч фунтов?

Ханна была ошеломлена. Прямо-таки обалдела. Я расхохотался.

— Ты выиграл двадцать пять тысяч фунтов? — спросила она. — Ты действительно выиграл двадцать пять тысяч? Каким образом?

— Ну...

Я задумался. Нужно ли рассказывать Ханне, как именно мне это удалось? Нужно ли говорить ей, что своим выигрышем я обязан тому, что она назвала бы «глупым мальчишеским проектом»? Как раз тому, из-за чего мы расстались? Может быть, в конце концов это убедит ее в том, что «глупые мальчишеские проекты» — это не так уж и плохо! С другой стороны, это послужит подтверждением всего того, что, как ей кажется, она знает обо мне... то есть что я формирую в себе новую личность? Создаю из себя совершенно иного, более умного, взрослого Дэниела, который печется о своей карьере, готовит макаронные блюда и давит чеснок?

— Да мне только пришлось соскрести...

Мой ответ поразил Ханну.

— Соскребать ты умеешь, — сказала она. — Ты всегда этим занимался, когда мы куда-то ходили. Боже мой, Дэнни! Невероятно! Двадцать пять тысяч фунтов!

— А то я не понимаю!

— Так... когда ты получишь деньги?

Хм.

А вот это уже проблема.

Час спустя я сидел в пабе «Йоркшир грей». С Ианом.

— Иан, хочу сообщить тебе кое-что. Нечто потрясающее.

— Ты написал стихотворение.

— Нет. Я сделал кое-что получше. Это...

Я извлек из сумки свой дневник.

— ...мой дневник. Прочти. Здесь описаны все случаи, когда я отвечал согласием на минувшей неделе. Ты убедишься, насколько серьезны были мои намерения.

Иан принялся листать дневник, задержал взгляд на одной странице и остановился.

— «Купил несколько картриджей для принтера».

— Это можешь пропустить. — Я взял у него свой дневник и нашел записи последней недели. — Вот...

Иан стал читать вслух.

«Понедельник

Шел мимо Сайентологического центра на Тоттенхем-корт-роуд. Какая-то женщина предложила мне пройти тест, чтобы определить, являюсь ли я свободной личностью. Я согласился. Это заняло у меня сорок минут, и выяснилось, что я вполне приличный человек».

— Ты уверен, что она провела тест правильно?

— Читай дальше.