Человек-да

Впрочем, я сам виноват. Впечатления от встречи с Джейсоном запихнул в дальний уголок сознания, надеясь, что со временем и вовсе забуду их. Оконфузился перед ним, поведав ему про свой новый образ жизни, который в его глазах был проявлением полнейшей незрелости. Хуже того, я выказал невероятную бестактность, посоветовав ему «чаще говорить "да"». Разве может он позволить себе подобное? На его плечах лежит тяжелый груз ответственности. Да, он ненавидит свою работу, но он также доказал мне, что порой просто приходится мириться с существующим положением вещей — с улыбкой или без улыбки на лице. Порой ты принимаешь решение, которое после уже никак нельзя изменить. И вследствие этого до конца жизни ты вынужден говорить... «нет». Порой это просто образ жизни. Вот этому и научил меня Джейсон.

Я вновь открыл папку с полученными сообщениями, понимая, что теперь я обязан разобраться с Лиззи. Что она написала? Как такая девушка может отреагировать на проявление ребяческой глупости и поведение на грани одержимости?

Я открыл ее письмо и поморщился, прочитав...

Что?!

И все.

Одно только слово.

У меня упало сердце. Слава Богу, не разорвалось.

Я написал в ответ: «Знаю. Извини». И пошел искать паб.

Вечерний Эдинбург — город воодушевляющей красоты.

Освещенный замок, восседающий на скале. Площадь Парламента. «Балморал» — самый роскошный отель, в котором я никогда не останавливался; каждое его освещенное окно — это признак богатства, стекающегося в город. Кэнонгейт-толбут[72], Феттес-Колледж[73], здания Рамзи-гарденз[74]...

Но меня эта красота больше не волновала. Вызывала не более сильные чувства, чем сооружения из конструктора «Лего».

Я был раздражен, испытывал неловкость и уже сожалел, что решил срезать путь через переулок Флешмаркет-клоуз — пожалуй, единственный в мире кратчайший маршрут, позволяющий сократить расстояние, но требующий на его преодоление гораздо больших затрат усилий и времени. Наконец, тяжело отдуваясь, я залез на самый верх лестницы, состоящей, наверное, из миллиона чудовищно крутых ступеней, и увидел женщину, протягивающую мне рекламный листок.

— На спектакль сходить не желаете?

Я послушно взял у нее рекламу...

— Это пьеса о предательстве, насилии и смерти.

Проклятье.

Спустя некоторое время я потягивал пиво в пабе «Грейфрайарзский Бобби», названном в честь маленького песика, который, согласно шотландской легенде, преданно лежал на могиле своего почившего хозяина, пока сам не умер. Вполне подходящее грустное местечко для тех, кто желает утопить свое горе в алкоголе. Я поднял тост за верного песика.

Кроме меня, здесь были студенты, шатающиеся по пабам, парочка регбистов, кучка туристов, а также высокий загорелый мужчина, который только что посмотрел на меня и вдруг направился в мою сторону...

— Дэнни?

Я вздрогнул.

— Да?

Хм, знакомое лицо.

— Дэнни Уоллес?

— Да. Привет.

— Я — Хью. Хью Леннон.

Хью Леннон! Гипнотизер! Гипнотизер Хью Леннон!

Тем и хорош Эдинбургский фестиваль, что здесь можно натолкнуться на людей, с которыми обычно не встречаешься. Хью Леннона я не видел сто лет — с тех самых пор, как мы вместе выпили, когда «Скотсмен» поместила на своих страницах мой критический отзыв на его шоу...

О Боже. Надеюсь, отзыв был хорошим.

— Какая встреча! — воскликнул я. — Рад, очень рад.

Я не кривил душой.

— Давненько не виделись, — добавил я.

—Должно быть... с девяносто шестого? Не ожидал тебя здесь встретить!

Хью — гипнотизер и владелец единственной в мире гипнотизирующей собаки — Мерфи. Вместе они путешествуют по свету, вместе гипнотизируют людей. Примерно как Шагги и Скуби[75].

— Мерфи уже на месте. Через минуту и я побегу. Заскочил сюда, чтоб выпить кока-колы и помочиться. Как дела? Какими судьбами?

— Работать приехал. Смотрю спектакли — по заданию Би-би-си.

— Видел что-нибудь интересное?

Хм, лучше поговорить о чем-нибудь другом.

— А ты что здесь делаешь? Выступаешь?

— Не совсем... То есть сегодня вечером я даю одно представление... гипноз и прочее... Кстати... не хочешь посмотреть? Это так, разминка... Я готовлю программу для фестиваля в Лидсе. Скоро буду там выступать...

— Ммм...

— А потом посидим, выпьем по бокальчику...

— Да, хорошая мысль.

Я допил свое пиво, и мы покинули паб. А что, хорошо, думал я. Какая-никакая компания. Автомобиль Хью трудно было не заметить. На нем сбоку большими буквами было выведено «ГИПНОПЕС». Пожалуй, и мне надо бы написать что-нибудь на своем «Да-мобиле».

Хью давал представление в одном из пабов на окраине города. Ему едва за пятьдесят, но выглядит он лет на тридцать моложе, и энергии в нем хоть отбавляй. В Великобританию он приехал из Маврикия, когда ему было восемнадцать, и его слабый акцент и смуглая кожа добавляют загадочности его сценическому образу. Честно говоря, я был не в настроении смотреть комический сеанс гипноза, что для меня не совсем типично. Но, когда Хью начал заводить аудиторию, рассказывая смешные истории и отбирая добровольцев для своего шоу, я увлекся и позабыл обо всем, что еще недавно меня тревожило.