Человек? Да! (Продолжение «Галактеров»)

— Понялпонял, — тихим полушепотом ответил тот, дожидаясь вторичного нарастания заряда после вынужденного сброса первого.

Вот прицельная планка сменила цвет с синего на красный, значит, энергия накоплена и на миг замерев, почемуто сильнее сжав ручки оружия плавно вдавил спуск. Мгновенно протянувшаяся молния коснулась борта всплывавшего у края низины транспортника и с легкостью преодолела незащищенный каким-либо полем или чемто другим, что явно было бы на боевых аппаратах вгрызлась во внутренние переборки.

Как бы споткнувшись о невидимую преграду, транспортник все же продолжил инерциональное движение в сторону и вверх, быстро замедляя ход и останавливаясь. В точке остановки и уже неустойчивой балансировки транспортника Шмелев успел заметить, как в месте пробоя повалил густой дым, перемеживающийся яркими всполохами замыканий, а затем момент бесконтрольного падения слился с вновь осветившимся красным дисплеем — он рефлекторно нажал повторную перезарядку и сейчас ЭТИМ снова была готова к выстрелу. Чем не преминул воспользоваться, правда, на уровне атавистических рефлексов. С какимто возбуждением от победы всадил второй, в общемто, уже ненужный заряд в транспортник. Это попадание воспламенило что-то горючее на борту валящейся в пропасть машины, ставя конечную точку в функциональности ее двигателей, но доглядеть, куда и как рухнет сбитая машина не было времени.

— «Орел один», уходите оттуда, уходите! — приказывал наводчик.

— Уходим, уходим, — недовольным, но возбужденным голосом ответил в микрофон Шмелев, поднимаясь на ноги и устремляясь за напарником и оставляя тяжеловесный ЭТИМ.

Только скрывшись за очередной каменной грядой, сзади раздался сильный грохот разрыва, затем пришла легкая дрожь по земле. Он подумал, что это пришла ударная волна от ответного огня других охранных систем галактеров…

— …снайперы удачно подбили один транспортник и БПР, правда, — на этом месте споткнулся связист, — они успели накрыть позицию номер два — Огарев и Шаталов погибли.

— Вот и первые потери, — тихо произнес Тимофеев. — Влад, начинай, — добавил в микрофон.

Все, теперь его, Авдеева и Патрушева работа заключается в том, чтобы ждать и смотреть: что же получиться у них после нескольких десятилетий подготовки восстания?

…Старый вход в одно из многочисленных заброшенных из-за выработки ответвлений был прикрыт своеобразным навесом из завалившегося сюда вагоналетучки первых разработчиков месторождения, в котором те жили поначалу.

Полузаваленный присыпанный камнями он был обойден вниманием галактеров. Внутри проржавевшего вагона был оборудован пост подрыва зарядов. Отсюда выбранный участок карьера полностью просматривался через дверной проем, где чудом еще удерживающаяся на петлях дверь застыла в полуоткрытом положении, являясь своеобразным козырькомприкрытием сверху. Попасть сюда можно было как снаружи, так и снизу сквозь вскрытый лист обшивки вагона через целую систему туннелей.

Шахтеры протянули по бесконечным туннелям и ответвлениям километры проводов для подачи замыкающего напряжения и вывели их сюда, в нескольких шагах у края входа.

Распластавшись у выхода вагончика, в его верхней точке, так как сам вагон имел некоторый уклон, Куржаков замер у амбразурыдвери с несколько абстрактным оружием — биноклем в руке. Именно от него зависело, в общемто, посекундно рассчитанное время последовательного подрыва всех зарядов. Но все же, он мог подкорректировать время задержки или наоборот, более ранней детонации очередной секции. Федор Миронин находился в десяти метрах ниже Влада в ходе у неказистого с виду пульта, к которому сходилось несколько проводов и на котором были привинчены еще более архаичного вида рубильники замыкания цепи. Пять штук. Подписаны слева направо. Он ждал команды от Куржакова.

— Ну, понеслась! — сам себе приказал Влад. — Федя, подрыв первого заряда!

Внизу замкнулась клемма первого рубильника.

— Есть замыкание! — пришел приглушенный расстоянием ответ Миронина, наглядно засекшего короткое искрение контактов в момент замыкания цепи.

В первый миг ничего не произошло.

Вперивший взор в нужный участок противоположного края обрыва Куржаков жадно искал изменения породы, но… но вот, наконецто, как бы нехотя выплеснулся первый поток пыли, быстро протянувшийся от края до края невидимого отсюда тонкого разлома, с силой продавленного сквозь породу и вырвавшийся на свободу. Затем на глазах прошла еще и еще наглядное подтверждение резко изгибающейся и расширяющейся трещины, опять же невидимой отсюда.