Но были и такие, кто... страдал.
Они страдали из-за того, что потеряли что-то... из-за того, что не ведали, что могло бы произойти... из-за того, что поняли: порой возможность стучит в твои двери только раз... из-за того, что теперь знали, к чему привело
их «нет», и слишком поздно сообразили, к чему могло бы привести «да».
Они страдали не обязательно из-за того, что сказали «нет»... а из-за того, что не сказали «да».
Я не был знаком с этими людьми. Не знал, как они живут, что у них произошло, почему они столь горько
сожалеют о том, что не ответили на что-то согласием. Для меня это были просто голоса в темноте. Но я слышал
в них грусть.
Возможно, я неверно истолковывал смысл того, что читал, но мне вдруг стало ясно, что порой не ответить
согласием на что-то, что может обернуться огромным благом, во стократ хуже, чем согласиться на что-то, что
могло бы привести к дурным последствиям.
Конечно, нужно учитывать обстоятельства, но внезапно я также понял, что в обоих случаях один результат
неизбежен, и этот результат — сожаление. Хотя, наверное, сожаление по поводу того, что ты сделал что-то, и
сожаление по поводу того, что ты чего-то не сделал, — это два разных вида сожаления. И различие между ними
— ...печаль.
Допустим, вы сделали что-то ужасно глупое, глупее не придумаешь... но, по крайней мере, вы это уже
сделали. Совершили. Назад хода нет. Мы учимся на своих ошибках, потом успокаиваемся и продолжаем жить
дальше. Но гораздо труднее извлечь урок из того, что не произошло. Гораздо труднее оправиться от того, что
не известно и не поддается определению, от того, что могло бы стать лучшим событием в твоей жизни, — если
б только ты не поддался страху и, затаив дыхание, рискнул. Если б только ты сказал «да».
Если б только...
Если б я поехал к Лиззи, но у нас с ней ничего бы не вышло, сожалел бы я об этом своем поступке так же
горько, как и в том случае, если б вообще к ней не поехал? Что лучше: знать или не знать?
И вдруг я решил: все, с меня хватит. И выключил компьютер. Глупец, думал я. Я поступил правильно. Это
было единственно приемлемое решение. Это не кино. Это — моя жизнь. В душе я — как, быть может, и вы —
надеялся, что в процессе чтения этих беспорядочных записей, сделанных незнакомыми людьми, которые
делятся своими переживаниями, своим горем, во мне что-то переломится... ия пойму, что не хочу уподобляться
им, не хочу сожалеть, как они, что еще не поздно, еще не все потеряно...
Но во мне ничего не щелкнуло.
Я просто думал, что на свете есть люди, которые спо-собны меня понять, которые точно знают, что я
чувствую. И в настоящий момент большего мне и не надо.
Утром следующего дня я уничтожу свои кредитные карты, схожу к парикмахеру, который избавит меня от
«рыбки» и вернет мне мой прежний облик. Я постараюсь как можно выгоднее продать свой автомобиль. Я
вновь стану таким, каким был, дабы стать таким, каким хотел бы быть.
Скоро пятница. У меня еще в запасе два дня, чтобы настроиться на встречу с Ианом. И какое бы наказание он
мне ни уготовил, я выполню его пожелания с улыбкой на лице. Хочешь, чтоб я бегал по пабу в синих трусах?
Ладно. Хочешь, чтоб я нарядился пиратом и три недели называл себя мистером Гавнюковичем? Идет. Я сделаю
все, что он потребует. Еще раз, всего на один только вечер, я стану парнем, который просто не может сказать
«нет».