Человек-да

— Пока не знаю. Новая Зеландия всегда меня влекла. Я скопил немного денег — хватит на то, чтобы

устроиться и перекантоваться первые несколько месяцев... Хочу посмотреть, что будет.

Я восхищался Томом. Вот человек, который очень многого добился в жизни, но потом решил, что почти

ничего из этого ему не нужно.

— Надо же! — с восторгом произнес я. — И давно ты это планировал?

— Пожалуй, несколько лет. Но никогда не думал, что смогу решиться на переезд. А потом мы с моей

подружкой расстались, и это все изменило, потому что теперь меня здесь удерживала только моя работа. Вот я

и решил: а ну его к черту, буду делать то, что хочу. А это подразумевало переселение туда, где уровень жизни

гораздо выше, чем в Лондоне.

— Ты молодец, Том, — похвалил его я. — Блестящая идея. И... вдохновляющая.

Идея и впрямь, на мой взгляд, была вдохновляющая. Подкупало и то, что Том сказал «да». Самому себе. Хотя

одному Богу известно, к какому уровню «да» следует отнести согласие переселиться в Новую Зеландию. У

Тома вид был довольный. Как у человека, стоящего на пороге чего-то важного. Он был возбужден.

— В общем, я практически уже собрался. Еще одна неделя в Лондоне, и ту-ту. До свидания.

— Что ж, желаю удачи.

— Спасибо, Дэнни. Если будешь в Новой Зеландии, дай знать.

Мы чокнулись банками пива, и Том пошел прочь. Хороший парень, подумал я.

— Да, кстати. — Том вернулся ко мне. — Я уже у всех спрашивал, почему бы и тебе не предложить... Ты

случайно не заинтересован в том, чтобы купить автомобиль?

Двадцать четыре часа спустя я уже прикинул и решил, что, да, пожалуй, я мог бы позволить себе приобрести

автомобиль. Конечно, на покупку разом уйдут почти все мои сбережения, но, поскольку мне было

гарантировано превышение кредита (и обещан еще один контракт с Би-би-си), я счел, что машину я осилю.

Особенно если поторговаться с Томом. Проблема была в том, что я не умел торговаться. Во всяком случае, при

покупке автомобилей. Я в них не разбирался. Я даже не спросил Тома, какую модель он продает. Он назвал

марку — «Ниссан», — и я прекратил расспросы. Я знаю свои возможности.

Я был в городе — разбирался со своими деньгами, заодно заскочил на работу — и сейчас находился почти в

конце Оксфорд-стрит. Вдруг передо мной вырос мужчина скучного вида с плакатом в одной руке и рекламной

листовкой — в другой.

— Хочешь? — спросил он, кажется, с испанским акцентом.

— Да, давай, — одними губами произнес я, взял листок и продолжил свой путь. Мельком глянул на листок.

Это была реклама курсов английского языка при Лондонском университетском колледже. Я сложил рекламный

листок и только хотел его сунуть в карман, как ко мне обратился еще один парень, — судя по всему, решил, что

я заинтересовался курсами английского языка.

— Выучи английский? — сказал он с вопросительной интонацией, держа свой рекламный листок на

вытянутой руке. Парень предпринял попытку остановить меня и повторил: — Выучи английский?

Я вяло улыбнулся, взял листок и пошел своей дорогой, несколько встревоженный выражением глаз этого

человека. Я ходил по Оксфорд-стрит множество раз и очень редко соглашался брать рекламные листки.

Главным образом, потому, что никто из прохожих их не брал. А в глазах того человека я различил настоящий

голод, мгновенно сменившийся облегчением, как только я взял у него рекламу. Опустив голову, я прибавил

шаг, но спустя несколько мгновений у меня перед глазами появилась еще одна реклама — «Английский для

иностранцев в Премьер-колледже (Лондон)». Я взял ее, но мне тут же сунули под нос, под другим углом, еще

один рекламный листок — «Английский в Колледже Академии». Еще один листок — «Английский в колледже

№ 1» — я получил из-за плеча. Откуда взялись все эти рекламы? Где находятся все эти чертовы колледжи?

Почему все решили, что мне нужно учить английский?

Я на мгновение поднял голову и зашагал дальше, но мне опять преградили путь. Передо мной высились два

парня, словно зомби, державшие в руках рекламные листки, на которых выделялось слово «английский». Я

оказался в западне. Я взял по одному листку у каждого из этих парней и попытался их обойти, но меня загнала

в угол хрупкая девушка-итальянка, прятавшаяся за их спинами. Я не хотел брать у нее рекламный листок и уже

почти двинулся дальше, но, клянусь, она издала настоящий стон — протяжный, вибрирующий стон зомби, —

так что я взял у нее рекламу и сумел даже обойти ее, но не судьба: меня со всех сторон облепили другие

студенты-иностранцы с плакатами, проспектами, рюкзаками, очевидно, набитыми теми же самыми плакатами и

рекламными листками. Я не знал, куда деться от этого нескончаемого потока иностранцев с благими

намерениями, зарабатывающих свое минимальное жалование на улицах Лондона. Я схватил еще пару

рекламных листков и кинулся к метро, стремясь скорее сбежать домой, в мир, где нет студентов-зомби...

— Английский собрался учить? — раздался голос справа от меня.

Я поднял голову. Это была Ханна. Она улыбалась. Ханна только что вышла из станции метро «Тоттэнхем-

корт-роуд».

— Черт. Ханна. Привет, — поздоровался я.

— Как дела? — спросила она.

— Хорошо. Да. Нормально.