Человек, для которого не было тайн

Рихард вновь тепло подумал о матери - он обязательно навестит ее в Гамбурге. Иначе когда же еще они свидятся?

Он посмотрел на часы: времени было достаточно, но все же пора на вокзал...

А через месяц, 6 сентября 1933 года, немецкий корреспондент Рихард Зорге прибыл в Иокогаму. Чуть прихрамывая, он сошел по трапу на берег, в многоголосый шум порта.

Так вот она - Япония...

2. РАМЗАЙ ВЫХОДИТ НА ПЕРЕДНИЙ КРАЙ

Первые месяцы после приезда в Токио Рихард Зорге жил в "Санно-отеле", гостинице средней руки, которая не могла, конечно, тягаться с "Империалом", но имела репутацию вполне солидного заведения. Гостиница с несколько тесноватыми, на японский манер, номерами, стояла в стороне от шумной Гинзы и в то же время не так уж далеко от нее, чтобы обитатели отеля могли чувствовать оторванность от городского центра.

В "Санно-отеле" останавливались главным образом деловые люди, прибывшие в Японию ненадолго, туристы, журналисты, военные - люди самых различных профессий среднего достатка. Именно такая гостиница больше всего устраивала журналиста, впервые приехавшего в Японию и не завоевавшего" еще признания читателей.

На первом этаже, рядом с лоби - просторным гостиным залом, разместился портье с неизменными своими атрибутами - полками для ключей, пронумерованными, как рулетка, громоздкими книгами для записи приезжающих, коллекцией телефонов на полированной стойке. Рядом суетились услужливые бои в жестких картузиках с позументом; бои мгновенно угадывали и выполняли любое желание клиентов.

Был здесь еще один завсегдатай - человек неопределенной наружности и возраста. По утрам, когда Зорге спускался вниз и подходил к портье, чтобы оставить ключи, этот человек либо мирно беседовал с портье, либо сосредоточенно перелистывал книгу приезжих. Он вежливо кланялся Зорге и потом, нисколько не таясь, неотступно следовал за ним, куда бы тот ни направлялся. Он часами ждал Рихарда у ворот германского посольства, в дверях ресторана или ночного клуба, куда заходил Зорге, потом сопровождал его до гостиницы и исчезал только глубокой ночью, чтобы рано утром снова быть на посту.

Это был "ину", в переводе "собака", полицейский осведомитель, приставленный к иностранцу или подозрительному японцу. Всегда молчаливый и вежливый, он тенью ходил следом, ни во что не вмешивался, ни о чем не спрашивал. Он только запоминал, что делает, где бывает его подопечный.

Иногда этого плохо одетого человека сменял другой - молодой и развязный. Иногда за журналистом следовала женщина с ребенком за спиной. Появлялись какие-то другие люди, с безразличным видом крутившиеся рядом. У себя в номере Зорге обнаруживал следы торопливого обыска: кто-то рылся в его чемодане. Это была система тотального сыска, надзора за всеми подозрительными людьми. А подозрительными считались все, кто приезжал в Японию.

Однажды зимой, когда стояла холодная, промозглая погода и ветер швырял на землю мокрый снег с дождем, Рихард пожалел своего безответного спутника. Веселая компания журналистов направлялась в "Рейнгольд" - немецкий кабачок на Гинзе. Зорге уже познакомился со многими корреспондентами, с работниками посольства, с членами германской колонии, которая в те годы насчитывала больше двух тысяч человек. Новичка журналиста охотно посвящали в токийскую жизнь, водили вечерами в чайные домики и японские кабачки. Но нередко предпочтение отдавалось немецким заведениям, где можно было есть сосиски с капустой, наслаждаться баварским пивом, чокаться глиняными кружками под крики "Хох!" и непринужденно болтать о чем вздумается.

Уже смеркалось, когда они свернули в маленькую улочку, густо завешанную круглыми цветными фонариками, множеством, светящихся вывесок, вспыхивающих иероглифов. Казалось, что стены улицы фосфоресцируют в густой пелене падающего снега.

Зорге приотстал от компании и пошел рядом с осведомителем.

- Как тебя зовут? - спросил он.

- Хирано...

- Послушай, Хирано-сан, тебе ведь очень холодно. - Зорге обвел взглядом его стоптанные башмаки, жиденькое пальтецо и непокрытую голову. - Давай сделаем так: от Кетеля я не уйду раньше десяти часов. Обещаю тебе это. Ступай пока погрейся, выпей саке или займись своими делами... Держи! - Рихард сунул в руку осведомителя несколько мелких монет.

Хирано нерешительно потоптался перед, выпуклой дверью, сделанной в форме большой винной бочки, перешел улицу и нырнул в кабачок, перед которым, как лампада, висело смешное чучело рыбы с черным цилиндром на голове. На притолоке был прикреплен еще пучок травы, сплетенный в тугую косу, и спелый оранжевый мандарин, чтобы отгонять злых духов, - таков новогодний обычай. Хирано прикоснулся к талисману - пусть он оградит его от неприятностей. Полицейский осведомитель не был уверен, что его не обманет этот европеец с раскосыми бровями... Но так не хотелось торчать под холодным дождем...