Человек, для которого не было тайн

Сидя в "главной квартире" под портретом Николая II, Семенов и Сухантон не раз обсуждали основы плана новой интервенции. Атамана не устраивало то, что Араки слишком медлит с выполнением плана, скупится на расходы, от чего создается впечатление, будто японские военные круги потеряли интерес к ими же задуманному варианту. Конечно, атаман Семенов, как будущий руководитель сибирского похода, отлично понимает, что одними своими силами в 15 тысяч сабель он не сможет нанести решающего удара большевикам. Атаман только начнет, но закреплять первый удар должны будут японские войска. Конечно, хотелось бы привлечь сюда еще и другие силы...

Флирт японцев с атаманом Семеновым тянулся долго и оборвался неожиданно для атамана "мукденским инцидентом". Атаман Семенов временно отодвигался японской военщиной на задний план.

Поздним вечером 18 сентября 1931 года под Мукденом на Южно-Маньчжурской железной дороге, принадлежавшей японцам, произошел взрыв, как раз в тот момент, когда здесь проходил скорый поезд, направлявшийся из Гирина в Пекин. Но поезд, не снижая скорости, благополучно миновал место взрыва и без опоздания прибыл в Мукден. Машинист, который вел ночной экспресс, даже не заметил повреждения пути. Однако в тот же час, когда прозвучал взрыв, японские войска выступили по тревоге и завязали ночной бой с китайцами. Откуда-то появились тяжелые пушки, которые открыли огонь прямой наводкой по китайским казармам. Китайские солдаты, потеряв около четырехсот человек убитыми, отступили из города. У японцев потерь не было, если не считать двух солдат, попавших под огонь собственной артиллерии. Утром Мукден был в руках японских войск. Полковник Доихара Кендзи стал мэром города.

События в Мукдене взбудоражили колонию журналистов. Сообщения были противоречивые, и корреспонденты, аккредитованные при нанкинском правительстве, устремились на север. Среди них был и Зорге. Журналисты съехались туда через несколько дней после происшедшего инцидента. Их встретили ошеломляющие известия. Квантунская армия начала оккупацию всей Маньчжурии, войска генерала Хаяси также вторглись в Маньчжурию со стороны Кореи. Начальник штаба полковник ч Итагаки выдвинул крайне не правдоподобную версию о том, что взрыв полотна железной дороги был осуществлен китайскими саперами-диверсантами. И для того чтобы "восстановить порядок" в стране, Квантунская армия временно забрала всю власть в Маньчжурии. Итагаки говорил от имени командующего Квантунской армии генерала Хондзио. В подтверждение своих слов Итагаки предложил журналистам посетить японскую комендатуру, где в качестве вещественных доказательств лежат трупы китайских диверсантов, якобы убитых на месте преступления, и кусок рельса, вырванный взрывом. Но оказалось, что кусок рельса был сильно ржавым, хотя после взрыва прошло совсем немного времени, а убитые "саперы" были одеты в обычную пехотную форму. Это не смутило японских военных представителей, на другой день они снова пригласили журналистов и показали им те же самые трупы, но переодетые в одежду китайских саперов...

Было совершенно ясно, что провокационный взрыв на Южно-Маньчжурской дороге ознаменовал новую стадию японской агрессивной политики на континенте. Это косвенно подтверждалось и появлением на месте событий таких мастеров военных провокаций, как Итагаки и Доихара. В самый канун "мукденского инцидента" в городе тайно появился начальник разведывательного отдела генерального штаба японских вооруженных сил генерал-майор Тетекава...

Зорге анализировал, сопоставлял самые различные факты, и все они подтверждали один наиболее существенный вывод: японская агрессия придвигается к советским границам. Именно об этом разведчик должен был предупредить свою страну, уведомить о возросшей угрозе.

В Шанхае Рихард поспешил встретиться со своим другом Одзаки. Обычно они заранее намечали место встреч, чтобы без надобности не пользоваться почтой или телефоном. Чаще всего Зорге подъезжал на машине к Садовому мосту у границы японской концессии, Одзаки садился сзади, и они либо ездили по шанхайским улицам, пока Ходзуми рассказывал новости, либо отправлялись в один из многочисленных китайских ресторанов. Но больше всего они любили бывать в уютной квартирке Агнесс Смедли, в которую она переселилась из отеля. На этот раз они тоже заехали к ней. Агнесс ушла в кухню готовить ужин - она слыла отличной кулинаркой, - и мужчины остались одни.

Рихард рассказал о своих впечатлениях о поездке, высказал мнение, что "мукденский инцидент" подтверждает существование плана японской агрессии, изложенного в меморандуме Танака. Вот тогда они снова заспорили - Одзаки и Рихард Зорге. На помощь призвали Смедли.

- Агнесс, - позвал Зорге, - помогите нам разобраться! Идите к нам или мы сами ворвемся на кухню.

Агнесс появилась в фартуке, раскрасневшаяся от жара плиты.

- Только без угроз! О чем вы так спорите?

- У вас есть "Китайский критик" с меморандумом генерала Танака? Дайте нам этот журнал.

Смедли подошла к книжной полке, порылась в ворохе журналов и протянула один из них Зорге.