Человек для себя

Эта теория природы эгоизма подтверждается психоаналитическими наблюдениями над невротическим «бескорыстием» – симптомом невроза, наблюдаемым у многих пациентов, обычно жалующихся не на него, а на другие, с ним связанные: депрессию, утомляемость, низкую работоспособность, неудачи в любовных отношениях и т. д. Бескорыстие не только не воспринимается как «симптом», оно часто рассматривается как похвальная черта характера, которой такие люди гордятся. «Бескорыстный» человек «ничего не хочет для себя», он «живет только для других» и гордится тем, что не считается с собой. Он с удивлением обнаруживает, что, несмотря на свое бескорыстие, чувствует себя несчастным и не удовлетворен своими отношениями с самыми близкими людьми. Такой человек хочет быть избавленным от своих симптомов – но не от своего бескорыстия. Аналитическая работа показывает, что его бескорыстие является не чем-то отдельным от прочих симптомов, а одним из них, на деле часто самым важным; способность любить и наслаждаться чем-либо оказывается парализована, человек бывает переполнен враждебностью к жизни, а за фасадом бескорыстия кроется незаметный, но от этого не менее сильный эгоцентризм. Такого пациента можно вылечить, только если его бескорыстие рассматривать как симптом в ряду других симптомов, чтобы получить возможность исправить отсутствие продуктивности, в котором коренятся и бескорыстие, и другие трудности.

Природа бескорыстия наиболее ярко проявляется в его воздействии на других; в нашей культуре это чаще всего видно на примере влияния «бескорыстной» матери на ее детей. Она полагает, что благодаря ее бескорыстию ее дети испытают, что значит быть любимыми, и, в свою очередь, научатся, как надо любить. Эффект материнского «бескорыстия», однако, совсем не совпадает с ее ожиданиями. Дети совсем не так счастливы, как должны были бы быть люди, уверенные в том, что их любят, они тревожны, напряжены, боятся неодобрения матери и беспокоятся о том, что не оправдывают ее ожиданий. Как правило, на детей влияет скрытая враждебность матери к жизни, которую они скорее чувствуют, чем осознают; постепенно они также проникаются ею. В целом воздействие «бескорыстной» матери не особенно отличается от воздействия матери-эгоистки; оно часто бывает даже хуже, поскольку бескорыстие матери не позволяет детям ее критиковать. Дети чувствуют себя обязанными не разочаровать ее; под маской добродетели их учат нелюбви к жизни. Если изучить влияние на детей матери, искренне любящей себя, то обнаружится, что нет ничего, что помогло бы детям лучше почувствовать, что значат любовь, радость, счастье, чем любовь матери, которая любит себя.

Проанализировав эгоизм и любовь к себе, мы теперь можем перейти к обсуждению концепции своекорыстия, которое стало одним из ключевых символов современного общества. Оно еще более двусмысленно, чем эгоизм или любовь к себе, и эту двусмысленность можно в полной мере понять, только принимая во внимание историческое развитие концепции своекорыстия. Проблема заключается в том, что считать составляющим своекорыстие и как его определять.

К этой проблеме существует два фундаментально различных подхода. Одним является объективистский, наиболее четко сформулированный Спинозой. Для него своекорыстие, или интерес «к поиску собственной пользы», идентично добродетели. «Чем более кто-то стремится искать для себя полезного, т. е. сохранять свое существование, – говорит Спиноза, – и может это, тем более он добродетелен; и наоборот, поскольку кто-либо небрежет собственной пользой, т. е. сохранением своего существования, постольку он бессилен»[89]. В соответствии с этим взглядом интерес человека заключается в том, чтобы сохранять свое существование; это то же самое, что реализовать свои врожденные возможности. Такая концепция своекорыстия – объективистская, поскольку «польза» не воспринимается в терминах субъективного ощущения того, в чем заключается интерес индивида, а с точки зрения природы человека, объективно. У человека есть лишь один реальный интерес, и это – полное развитие своих возможностей, его самого как человеческого существа. Как нужно знать другого человека и его реальные потребности, чтобы любить его, так нужно знать самого себя, чтобы понять, каковы интересы своего Я и как их удовлетворить. Отсюда следует, что человек может обманываться относительно своих интересов, если он не знает себя и своих реальных потребностей; наука о человеке – основание для определения того, что составляет собственный интерес человека.

За последние три столетия концепция своекорыстия все более сужалась, пока не приобрела почти противоположного содержащемуся в трудах Спинозы значения. Своекорыстие стало идентичным эгоизму, стремлению к материальным приобретениям, власти и успеху, вместо того чтобы быть синонимом добродетели; его преодоление сделалось этическим предписанием.