Человек дороги

Красивый нажим, подумал я не без восхищения, карабкаясь по живой лестнице следом. Не просто служака, а охотничий пёс в человечьем теле, воспринимающий любое препятствие как сигнал удвоить рвение. Такому на словах не очень-то возразишь, а останавливать патрульного в Текучей Броне силой… ха! Это разве если "гном" круглый дурак.

Когда оказалось, что "гном" своим телом перекрыл выход с лестницы, вцепившись притом в перила обеими руками так, что костяшки побелели, я изумился. Неужто правда дурак?!

— Вы не допущены к Сердцу! — заявил он в лицо Горняку каким-то жестяным голосом.

Вместо ответа командир патрульных одним красивым движением подскочил на высоту, вдвое превосходящую собственный рост, и таким образом обошёл живую распорку. "Гном" тут же внутренне заметался, не зная, то ли отправиться в погоню за Горняком, то ли продолжать стоять на пути у меня и лезущих следом. Патрульный не дал ему времени определиться с реакцией. Один по-змеиному быстрый выпад "мягким" табельным жезлом, ловко подхватить обмякшее тело парализованного, оттаскивая его чуть в сторону — и вот уже путь свободен.

Никто более не пытался нам воспрепятствовать.

Немалая толпа, что тут скажешь: я, Лада, четверо патрульных, пара местных магов, пока что так и оставшихся для меня безымянными. В узковатых коридорах Сердца толпа эта вынужденно вытянулась в линию. Теми огрызками магических чувств, которые продолжали мне служить, я ощущал вокруг знобкую, как прохладный ветер, упорядоченную энергию. На фоне влажной жары теплицы это контрастное фантомное ощущение казалось особенно странным.

Зато я уже не умом, а собственной кожей начал постигать, почему главенствующий Высокий клан Ракеоза зовётся именно Ледяной Ветвью. Кстати, весьма неточное сочетание слов; название клана следовало бы перевести как "Ветвь, Зеленеющая В Оболочке Изо Льда". Символ объединения двух равно покорных начал. А ещё точнее, четырёх: Ветвь сочетала землю и огонь, Лёд — воду и воздух. Причём чем дальше мы продвигались, тем плотнее смыкались эти начала, тем насыщеннее становился энергетический "сквозняк". Надо полагать, Сердце было названо так не без причин: именно отсюда управлялся купол теплицы, здесь находился его фокус, его средоточие. И более чем внушительные Силы подчинялись венре Гуллесу, резиденту Ледяной Ветви в Херта Ламатре. Львиная доля этих Сил оставалась связана куполом, но всё же, всё же…

Плохо быть магически искалеченным в центре назревающего конфликта магов! Особенно плохо это, когда твоей собственной Силы, выражаясь деликатно, едва хватает на то, чтобы поджигать фитили самодельных бомб. Но бросить Айса? Никогда. Поэтому я со всей возможной тщательностью мобилизовал тот ресурс, который оставался мне доступен: ламуо.

Самое сердце Сердца, увиденное глазами физического тела, не впечатляло. Никаких огней и полыхающих неестественными оттенками магических узоров, никаких хрустальных сфер и чаш с водой, налитой до самого края и не отражающей ничего. Ни могучих артефактов, ни таинственных машин. Просто круглая комната со стенами, украшенными резными панелями, и уложенным "ёлочкой" паркетом (то и другое — немалая роскошь для домена, почти лишённого лесов!) и двумя асимметрично расположенными выходами. Застеклённый потолок соответствовал обстановке: куполообразный, разделённый на неравные сегменты.

Спиной ко второму выходу из комнаты, по левую руку от нас, за обычнейшим рабочим столом сидел вполне заурядного обличья человек. Сидел и перебирал бумаги, по ходу проставляя в них какие-то пометки с помощью карандаша. Я бы даже поверил этой пантомиме, если бы Гуллес (а это был именно он и никто иной), имел хотя бы бледную тень шанса не заметить наше вторжение в зону его прямой ответственности.

— Венре Гуллес! — резковато окликнул сидящего Горняк. Ну да, ну да: никому не нравится, когда его так вот игнорируют.

— Я занят, — спокойно откликнулся тот.

— Хотите продолжать ваши занятия в тюремной камере? Это можно устроить.

Но на сей раз Горняк встретил достойного противника.

— Представители Попутного патруля, — заметил Гуллес, — не имеют права вмешиваться во внутренние дела территорий. Вы не можете арестовать меня.

— При некоторых обстоятельствах — могу.

— Здесь и сейчас? Нет. Это я могу арестовать вас за проникновение в Сердце Херта Ламатре, но никак не наоборот.

Ну, мой выход.

— Он тянет время, сафри Горняк. Но преимущество получаем мы. Поговорите с ним ещё немного на любую тему, и я скажу вам, что он пытается скрыть.

От командира патрульных и его подчинённых — волна удивления. От стоящей рядом, но не понимающей ни слова Лады — ровное, как течение равнинной реки, спокойствие. Доверяет. Приятно! От задержанных магов, учеников Гуллеса — испуг. Точнее, всплеск острого, как шило, страха. Они и раньше крепко подозревали, что учитель не похвалит их за провал порученного дела, но теперь ученики боялись ещё и за своего учителя… и персонально меня. Так, как боятся юродивых или сумасшедших. Липкое, обволакивающее чувство. Противное.