Человек дождя и слёз

– Даже так, Санти? Что же, колечко, говоришь? Ладно, давай, пусть будет. Твои извинения принимаются. Так и так, садись и пиши, что в знак своих лучших дружеских чувств ко мне, ты мне даришь это колечко с зелёным камушком на вечные времена. Печать поставь и магически поклянись, что если ты хоть немножечко соврал мне о своих дружеских чувствах, пусть у тебя рука, дарящая мне колечко, отсохнет. И тогда я с тобой вообще знаться не буду. Но за то, что ты меня бил, отомщу! Как пить дать!

Это, что же, меня потянуло прямо на рэкет? Сам не ожидал! С другой стороны, я уж выучен, что слова сами по себе ничего не стоят. Времена такие дома были! Мамой, как правило, клянутся только те, которые потом тебе в спину острый кинжал воткнут. Пацан сказал, пацан сделал, это только в сказках бывает, и только лохи таким словам могут верить! А мне никак не хотелось быть лохом!

Ладно, пусть что будет! Выкручусь как-нибудь.

Само собой, ошеломленный Санти сел и как миленький написал расписку о дарении колечка мне, и даже печать свою поставил. Надо же, и текст нормальный – вполне себе привычные мне буквы и знаки препинания. Хотя, я из памяти Арчи знал, что так и было. Кстати, и у меня имелись большая и малая графские печати. Я же теперь граф! От матери Арчи в наследство остались. Никто, к счастью, не присвоил, и ему же и отдали. Да и без печатей владетелю никак нельзя! Правда, как я понял, они у меня никак не являлись магическими. Не порядок! У мага и печати должны быть только магическими! Этот вопрос следовало обдумать.

Ну а после, и даже с небольшим шариком воды в правой руке, точно уж магической клятвы, которую скрепя сердце таки произнёс Санти, я слегка приобнял соседа и чувственно произнёс:

– Вот теперь мы с тобой, Санти, друзья. Знаешь, пусть Адель навсегда останется твоей. Я и близко к ней подходить не буду! Ты же знаешь, что она очень даже нравилась мне, – тут толстячок слегка кивнул. – Знаешь, мы с ней несколько раз целовались, но я, Единым клянусь, больше даже думать о ней не буду! Согласен? – и протянул правую руку. Конечно, испуганный Санти тут же осторожно пожал её. Его колечко мне понравилось. На на палец одевать его я не стал, а вот на шею, через верёвочку, повешу.

Может, потом Санти опомнится и будет думать, как поступить, но поступок уже совершён, клятва дана и моя рука принята. Не так-то просто будет дать задний ход. Конечно, меня как-то могут обвинить в вымогательстве, но тогда откроется непритягательная картина о прочих здешних делах. Нет, меня дербанить пока никто не будет. Не в здешних обычаях это из-за таких мелочей. Потом, я же теперь по положению существенно выше, а это уже весомый фактор для аристократического общества. К тому же, Санти как раз и нравилась эта – нет, не совсем уж толстушка, а малость упитанная, Адель. А тут я добровольно отказался от неё. Что ни говори, тоже весомая жертва. Хотя, чего скрывать, всем тут нравилась эта смешливая девушка. Мода тут такая была – мужчинам нравились не худышки, а немного пышные женщины. Это считалось признаком красоты и здоровья. Конечно, на совсем уж толстушек тут тоже обращали внимание лишь немногие. Ну, у кого какие вкусы?

Ну а потом я тупо завалился спать. Этот удар вытянул у меня почти все оставшиеся силы. И Санти уже никак не тянуло на лживые словоизлияния. Мало того, он под каким-то предлогом просто слинял из комнаты. Ну и пусть – мне же спокойней спать будет.

Меня разбудила, уже на ужин, Салли. Прямо в комнате я умял приличный кусок омлета и тарелку каши, что-то типа манной, и запил всё вкусным напитком, вполне смахивающим на какао. Тоже ничего. Конечно, здесь внизу, на первом этаже, имелась большая трапезная, но в ближайшие несколько дней еду мне должна была приносить именно Салли, так сказать, в целях соблюдения режима и диеты. Да и слаб я пока, чтобы шастать туда-сюда по лестницам. Лифтов тут в пансионе, вроде, пока не имелось.

Ну а потом, само собой, я просто отрубился до следующего утра.

Завтрак мне, в том же привычном виде, опять принесла Салли. И обед тоже! И ужин! Я только и делал, что спал и иногда заглядывал в санузел, и то в основном только для того, чтобы освежиться – то есть слегка протереть себя влажным полотенцем. Всё же, мне было немного жарковато. Видать, мой организм вовсю боролся с болезнью. Вечером я даже разок раскидал в голове немного своей магической «зелени». Зато и ночь проспал как никогда хорошо. И утром почувствовал себя сильно лучше. Приятно-то как чувствовать себя живым! Конечно, если ещё и здоровым, то сильно приятнее!

Надо же, слова Санти, в основном, оказались пророческими. И чуть позже, уже после завтрака, а Санти опять удрал по своим делам, ко мне в комнату нежданно заявились девчонки – надо же, та самая Виола и, на удивление, вместе с Ирэн и Аннет. Постучались, и я, до этого задумчиво созерцавший в окно вековые дубы, открыл. Не ожидал, конечно, но был сильно рад!